Одетый в царственный багрянец,
Он у истоков бытия
Сквозь отражений водных танец
Все силился найти себя.
Дробился блеск игривой глади-
Беспечной пляски пенных струй.
В багровом отблеске доспехов
Чиста небесная лазурь.
Он вопрошал древа и камни,
Он с ветром вольным говорил,
Рожденный для кровавой пляски,
Являлся ли он тем, кем был?
Что стоят титулы людские
У бездны смерти на краю?
И струи чистые тугие
Скользят по красному мечу.
Как жить, прервавши
Цепь рождений?
Как нерожденным вовсе жить?
Тревожный разум ждет свершений,
Но все же быть или не быть?
Или плыть дальше по течению,
Как с древа павшему листу,
Иль рассекать воды кружение,
Подобно красному мечу?
Иль, уподобив себя камню,
В пучины ночи вечной пасть,
Отринуть суетность желаний,
Со стоп омыть всей жизни грязь,
Или пожаром разродится,
Толкнув небес простор плечом,
Явить себя и в мир явится,
Крови возалкавшим мечом,
Ниспровергать царей престолы
В кровавой жажде мятежа,
Ответь же мне, чего ты хочешь,
Чего желаешь ты душа?
Стоял над гладью вод предвечных
Не пилигрим, не паладин,
Стоял, задумчив, Рыцарь в Красном
Являлся ли он тем, кем был?