Ведь у Андропова у Юры*
С легендой* было все в ажуре:
Он с диссидентом* не гламурил*,
Наколок* не носил.
И став генсеком тех напудрил*,
Кто не работал, а халтурил*.
Дал прикурить в момент ментуре*,
Но «маму не забыл» *. :)
У Юры «все пучком» в садочке,
Жаль только, отказали почки*,
Но выросли уже цветочки
Черненке* долг отдать:
Рванул, спецкурс пройдя до точки,
К Марго* Мишаня* фраерочком.
Не Маркса посетить*, а дочку*
И королеву-мать*.
И татчерский поведал хоббит*,
Что страсть к деньгам и камень долбит,
А труд все соки жмет и горбит,
Взамен - лишь хлеба кус.
Последыши* когорты Кобы
Одобрили избранье Горби.
Ему бы адвертайзить* «Орбит»,
А выбрали – на Русь.
Ведь вышло, что Щербицкий снова
Был заграницей, а не дома.
И как преемник управдома
«Горел» вернуться взад.
Но нет приема против лома…
И самолетного облома –
Не смог прибыть на Пленум Вова,
Вот, был Андреич рад.
Кошмар случился чернобыли,
Радиоактивной ужас пыли -
Верхи «и ум, и честь*» пропили -
Растяпства катаклизм.
Мы это, может, пережили б,
Но тут с «Нахимовым» приплыли,
Тогда все разом завопили:
Долой социализм!
И начал Горби строя ломку,
Назвав все это «перестройкой».
Пришли кредиты под афёрку:
Жаль, мало запросил.
Затеял потасовку с членом ЦК,
что звался ЕБНом.
Дал всем отведать хлеба цену
И ворам путь открыл.
При Сталине за гвоздь из цеха,
Валили лес на лесосеках,
Вспять поворачивали реки,
Куда б рельеф не лег.
В восьмидесятые ж не в зеки
Ворье поперло, а в гобсеки;
Мы схоронили трех генсеков*,
А лучше б - четырех.