Как это ни непрятно некоторым людям, но закон кибернетики гласит: понять систему может лишь равноценная либо более мощная система. В приложении к людям это значит, что умный дурака понять может, а вот дурак умного – нет. На том же основании человек может оценить красоту объекта лишь в том объеме, в каком ему позволяет его система эстетических ценностей.
Лично я значительную часть детства прожил в деревне, где явление человеческой красоты логическому анализу не подвергалось. Первое и очень поверхностное понятие о красоте я получил косвенно лишь лет в десять от отчима, педанта военной выучки царского времени, поклонника высшего образования и оперного пения. Теплых отношений у меня с ним никогда не было, поэтому никаких воспитательных наставлений он мне не делал. Мы жили без общения. Однако, слушая его высказывания на разные темы, я «наматывал себе на ус».
Возможно, что в это же время учительница младших классов, Раиса Артамоновна, принадлежавшая к аристократическим кругам (хотя никогда она этого явно не выказывала, но я это чувствовал, что вызывало во мне легкое к ней презрение), однажда перечислила признаки культурного, разносторонне красивого человека. Такую необычную информацию пропустить мимо ушей я, разумеется, не мог, и к пятому классу в моем сознании засела установка, что красота человека определяется, в первую очередь, его духовными, душевными и интеллектаульными качествами.
И действительно, вспоминая школу, я вынужден отметить, что самыми красивыми мне казались именно те девочки, которые хорошо учились, что-то умели делать и были организованными. И это при всем том, что сам я учился весьма посредственно и был крайне несобранным. Однако к четырнадцати годам я добился самого главного: я знал широкий спектр высоких ценностей и стремился им соответствовать. С этого времени я подсознательно стал искать примеры если не для подражания, то хотя бы для эстетического созерцания.
Высшие ценности, принятые мною тогда (правда, в нечетко сформулированном виде), мало чем отличаются от сегодняшних. Вот они:
– миролюбие и терпимость к инакости;
– чувство собственного достоинства;
– сострадание к слабым;
– отсутствие хищности;
– стремление к интеллектуальному развитию.
Самое удивительно состоит в том, что если эти ценности в каком-либо человеке были, то почти всегда я видел их с первых же минут общения, а то и просто с одного взгляда. (Лет через пятнадцать я найду объяснение этого феномена в старинной книге «Физиогномика».) При этом внешняя, чисто физическая красота для общей красоты человека существенного значения не имеет, в чем я убеждался много раз. К людям, красивым согласно изложенным выше моим критериям, меня тянуло, и про себя я считал их «своими».
Первого «своего» человека я нашел в первом классе, еще в деревне. Тогда я совершенно не был способен вступать в дружбу с незнакомыми мне людьми. И не потому что стеснялся, а просто в голову не приходило. Так и проучились мы с Генкой просто как одноклассники. Но он был мне симпатичен и своим особым миролюбием, и сообразительностью, и культурым поведением, и я с удовольствием наблюдал за ним. Через много лет причина моего интереса выяснилась: Генка был сыном... агронома, самого образованного в деревне человека!
Второго «своего» человека я встретил опять-таки в деревне, на каникулах после седьмого класса. Им оказался семидесятилетний сосед Афанасий Мартынов, с которым мы познакомились и подружились на почве страсти к рыбалке. В то время я и мысли не допускал, что в глухой деревне могут оказаться вполне интеллигентные люди. Поэтому был премного удивлен, когда Афанасий предложил мне послушать... его собственные (!) да еще политические (!!) стихи! Правда, стихи слишком уж восхваляли коммунистических правителей, поэтому за живое не зацепили. Но, тем не менее!..
В 1959 года, работая после школы токарем на заводе «Красный Пролетарий», я познакомился и подружился с первым в моей жизни классическим диссидентом Владимиром Крыловым (из группы Краснопевцева, изучавшей Венгерские события 1956 года). Человек высочайшей культуры, изгнанный из аспирантуры, он отбывал «исправительные работы» на заводе. Близких отношений у меня с ним не получилось – я был, похоже, ему мало интересен; сам же я ни к кому в друзья не навязывался. (Кстати, моя жена знала его еще по истфаку МГУ, а через десять лет они даже стали работать вместе. «Узок круг»...)
В восемнадцать лет я познакомился даже со «своей» девушкой. С год мы общались чрезвычайно интересно, но когда дело дошло до первого поцелуя, ставшего и последним, то заставить себя продолжать отношения мужества у меня не хватило. А причина была до смешного прозаичная: у нее очень плохо пахло изо рта! (Кстати, это повод всех курящим задуматься о своем «помойном ведре»...)
Между тем я уже созрел до того, что обрел непреклонную решимость познакомиться хоть с самой Королевой Англии! Поэтому когда в переполненном вагоне поезда Москва–Загорск я увидел ЛИЦО необыкновенной интеллигентности, то принял твердое решение с ним познакомиться. И познакомился! Его звали Илья Александрович Цареградский. Классический питерский интеллигент царского времени. Ему было 70 лет, мне – 20. Мы сразу же стали близкими друзьями и с тех пор раз в неделю встречались у памятника Гоголю на Цветном бульваре и перекусывали в кафе-стоячке при ресторане «Прага». Мы говорили обо всем, но в первую очередь о делах вселенских – о взаимоотношениях личности, общества и Космоса. (Интересно, что за последующие полвека так же терпимо об этих проблемах со мной не разговаривал никто, хотя меня окружали люди в основном философски и социально образованные...)
Годом раньше я узрел еще одного «своего» человека. Это был Николай Тихонович Туз, преподаватель истории КПСС (выпускник ИФЛИ) в Московском лесотехническом институте, где я успел проучиться два года. То, что он был «своим», я имел возможность установить лишь на основании ИНТОНАЦИИ его лекций. Никакой иной возможности общаться у нас не было. Но года через четыре я решил исправить ошибку: мы с женой его разыскали и между нами установились теплые и доверительные отношения. Тем более, что судьба неумолимо тащила нас к диссидентству...
Из огромной вереницы достойнейших диссидентов и правозащитников, среди которых мы с Соней жили с 1964 года, назову лишь две самых выдающихся на мой взгляд личности: Раиса Лерт, один из редакторов самиздатского журнала «Поиски» (сотрудниками которого были и мы с Соней), и Евгения Печуро – самый основательный знаток диссидентского и правозащитного движения в СССР. Кстати, Печуро добровольно посадила себя на блокадный паёк, а всю пенсию отдавала в Фонд помощи политзаключенным.
Безусловно, в число «своих», и даже больше – МОИХ, людей я отношу и мою Соню, ибо по своим ценносятм более, чем МОЮ, в жизни не встречал...
Однако пора бы перейти от прелюдии ближе к сути статьи.
Когда в пять или девять лет я перед тем, как бросить в печь, просматривал журнал «Нива», то на его страницах видел фотографии удивительно красивых людей, подобных которым нигде вокруг себя не видел ни тогда, ни потом. Было ощущение, что Россия 1906 года это была совершенно другая страна, нежели 1947-49 годов. Куда делись ТЕ люди?! Более всего меня восхищали величественные лица матросов и адмиралов российского флота. Конечно, тогда я не знал, что держу эти журналы в своих руках последний раз в жизни, а то какие-нибудь иллюстрации вырезал бы...
В следующий раз похожие лица я увидел лишь 35 лет спустя, в Париже, когда иллюстрировал статью об Октябрьском перевороте в журнале «Обозрение». Правда, на этот раз лица были женские – выпускницы Института благородных девиц, несших символическую охрану Зимнего дворца. (Что с ними сделали пьяные большевики 25 октября 1917 года можно лишь догадываться; никакая информация об их дальнейшей судьбе мне не попадалась...) Впрочем и эти женские лица были из того же дореволюционного кремени...
Конечно, в Интернете можно было бы найти немало прекрасных лиц, но я за красотой специально не охотился – с меня было довольно того, что сохранялось в памяти. Однако несколько лет тому назад память взорвалась: случайно мы с Соней увидели по телевидению (не помню, российского или французского) фильм "Анастасия. Ангел русской эскадры" (http://www.liveinternet.ru/users/4768613/post335709823/) об эвакуации Белой армии из Крыма в 1920 году. И я, хоть и виртуально, почувствовал себя среди СВОИХ людей. И даже больше: я как бы нашел СВОЙ народ, ибо к тому народу, который считал себя самым высокоразвитым и человечным, допустившим уничтожение 90 миллионов своих сограждан, чувство любви как-то не возникало.
В одном, правда, я с Анастасией Ширинской не согласен: сохраненной русскими эмигрантами русской культуре места в новой России нет! От сторонников той культуры остался лишь великий памятник, созданный духом великого Александра Галича: «Мы похоронены где-то под Нарвой...». И ВСЁ! (Конечно, кучку «отщепенцев» типа Лии Ахеджаковой или покойной Валерии Новодворской я в расчет не принимаю... Впрочем, Анастасии это простительно – ведь она «вернулась» в ельцинскую Россию, когда худо ли бедно в государственных СМИ еще мелькали порядочные люди, отстаивавшие высокие нравственные ценности.)
К счастью, указанный выше сайт в компенсацию этой грустной мысли поместил фотографию юной Анастасии Александровны Ширинской-Манштейн, попавшей в Бизерту вместе с матерью на миноносце «Жаркий» в возрасте 8 лет. Все пять признаков красивого человека я без труда читаю на ее лице. И это при том, что чисто физические характеристики лица, казалось бы, вполне обычные. Но какое величие! Какое душевное богатство скрывается за обыкновенной маской лица! Только вот обыкновенной ли? Какая субстанция оставила на пропорциях лица еле уловимые благовония от пяти высших характеристик человеческого поведения?! Впрочем, это вопрос больше научный, нежели духовно-эстетический. Важно, что есть такое лицо, причем за ним скрывается поистине божественное создание!
...Я вспоминаю лица очень красивых людей. За 73 года их в моей жизни было не так уж и много. Иных уж нет, а те далече, а то и слишком далече. В России их уже практически не осталось. В сегодняшнем российском обществе господствуют иные ценности:
– цель оправдывает средства; если выгодно, закон можно похерить (президент изменил под себя Конституцию; народ, поправ свои собственные международные обязательства, силой вернул Крым, некогда подаренный Украине, и т.д.);
– справедливость всегда на стороне большинства, даже если оно преступно;
– иметь свои собственные убеждения безнравственно, и т.д.
При этом тех, кто живет своим маленьким миром, добрых и честных людей немало. Однако пусть они не обижаются, но, ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ, это не совсем МОЙ мир. Мои люди это те, кто не только живет сам, но и в меру своих сил тащит за собой хотя бы ближайшее окружение к более развитому состоянию. С 1963 года я активно ищу таких людей, но тщетно: за полвека так ни одного и не нашел, хотя большинство диссидентов и правозащитников, к которым я принадлежу с 1959 года, безусловно достойные люди, активно препятствующие окончательному превращению общества в быдло. Впрочем, два деяния советских диссидентов и правозащитников безусловно заслуживают благодарности и поклонения – это создание Самиздата и системы нравственно-политической и материальной защиты политзаключенных.
С развитием Интернета Самиздат свое исключительное просветительское значение утратил. Организация помощи политзаключеным находится сегодня в зачаточном состоянии. И надо признать, что Бело-Болотное движение разгромлено. Многие достойные люди эмигрировали, теперь уже навечно. Идеология агрессивного большинства, идеология Хама, победила полностью и окончательно. Великая русская культура, которую белые не смогли отстоять, приказала долго жить. А жить другой культурой достойному человеку, как теперь говорят, западло...
И все-таки удивительно: древними культурами инков и майя мировое общество упивается, а самую великую и величественную в истории человечества Белую культуру в упор не видит! Вообще-то говоря, ВСЯ русская культура создана по существу белыми – от Пушкина до Сахарова. А что создали патриоты?! Кто помнит хоть одно стихотворение великого сталинского холуя Демьяна Бедного?!
Не пора ли белым заявить о своем авторском праве на русскую культуру? Кесарю кесарево: оставим за большевиками заслугу в массовом истреблении своего собственного народа. Это они делали изощренно и высокопроизводительно. Пусть они и дальше мочат в сортире...
О трагедии Белого народа и о маленькой надежде на его воскрешение я еще напишу. А пока я хотел бы еще раз восхититься божественным символом Белого движения – образом юной Анастасии Ширинской-Манштейн. Это вам не Венера Милосская! Это сосредоточие всех высших душевных и духовных красот человечества. Это просто невероятно, что именно этот столь прекрасный и чистый человек освятил уход на вечный покой самых красивых людей в человеческой истории.
Спасибо Вам, Анастасия Александровна!