Проходит время надежд хрустальных,
Мутнеет око, блестит хрусталик
И только прошлое неизменно
Лежит как камень в основе тлена.
Но камень тот не венчает пика
И под него не течет ни пиво,
Ни мед, ибо сбриты усы до срока
Тупым станком с запашком острога.
А камень лежит и на нем порою
Степной орел отдыхает, в Трою
Переселенный из Атлантиды,
С печальным оком кариатиды.
Ему не свод подпирать, а небо
И потому он вздыхает не по
Тебе и мне, а по крайней мере
По одинокой, бездетной сфере.
Бывает, что старцы на камне этом
Распишут штуку, а прошлым летом
На нем курил коноплю Джон Леннон
Зазвавший Кришну к себе на пленум.
Вчера по камню ходила муха
И обнаружив, что место сухо
Под камнем сим, отложила в кучу
Дерьма – потомков. Бывало лучше.
Бывало на камне сидели дети
Вложив ту муху в паучьи сети
И ожидали ее кончины.
Теперь те дети давно мужчины
И сами вложены в сети быта,
А половина из них убита
И только один продолжает верить,
Что возраст духа нельзя измерить.
Он называет себя поэтом
И что-то пишет порой об этом
В попытке выразить некий опыт,
Что жизнь как цель – далеко не профит.
Что в сослагательном наклоненье
Приюта нет и твоим забвеньем
Уже любуется тот в грядущем,
Кто был вчера позади идущим.
Что камень этот – валун ли, галька,
Иль просто щебень, - ему не жалко
Того, что будет под ним сокрыто,
А это значит, что мы с ним квиты.
Куда приятней одной ногою
Его попирая, ступить другою
В угодья Карлоса Кастанеды,
Где на деревьях растут сонеты
И белым птицам не интересны
Аспекты авторства всякой песни,
Где в каждой строчке цитатой тлена
Шумит прибоем над миром Лета.
2012г.