( может показаться странным, это так, для посвящённых, но, в принципе, можно отвлечься от привязки и всем просто читать)
Смотри, по небу, цвета «метиленовая синь»,
как будто блики фар, огни таинственной природы.
Я знаю: это кони. Но не стоит, не проси.
Им, вечным, дела нет до человеческого рода.
Смотри, ты их узнаешь — пусть в преображеньи лиц.
Вот белокурый гаер — королевский шут, мальчишка.
Как плащ его струится среди вспугнутых зарниц,
он весь во власти музыки полёта — даже слишком.
Нагая дева в вечной жажде яростной любви,
украденной у жалости сминающим напором.
Она летит , украсив латы вечные свои
наклейками котят, как на заставках мониторов.
Угрюмый рыцарь - тёмно-фиолетовый камзол -
загнавший вгубь желания и танцев , и объятий,
привыкший выбирать не меньше двух возможных зол,
не верящий словам благословений и проклятий.
Заморыш, что венчать невесть кем рукоположён
на царстивие в своём раскрытом сердце исполина
единственную женщину из всех возможных жён,
которую признал своей законной половиной.
Мальчишка неприкаянный, живущий на авось,
не выдержавший точного ответа на вопросы,
которые, как капли крови, падают с волос,
и застывают, алые в закатном свете, росы.
Та, что влачит нелёгкий груз всех голубиных книг,
признавшая дуальность идеала-андрогина.
И тот, кто так упорно вопрошал и не постиг
сакральный смысл рождения и смерти — двух в едином.
И тот, кого не богом-демиургом не признать,
ни демоном — вершителем, но дух — вочеловечен.
И на челе его горит проклятия печать -
он вечной страсти обречён и — равно — муке вечной
Как сатана, он хром, и взором режет, как ножом.
Но вечности загадки для него дразнящей целью.
Отравленным напитком любопытства поражён,
сквозь ранящие тернии летит по беспределью.
С ним — призраком — в седле иная дева-ипостась
С язвительной усмешкой оборотной половины.
Она — его княжна, как он — её великий князь.
Всегда полувраги, в его уме они — едины.
Светает. Сумрак ночи растворяется. Бледны
становятся его мазки в молочной мути ранней
На фоне умирающей и блекнущей луны
Фигуры молчаливые теряются в тумане.