.
Отпетый звёздами, отпетый травами,
Между мирами, между державами –
Сидел поэт, молчал над чаркой.
Своё изгнание он мерил дозою
Увеличения. А если, прозою:
«Нет, не изгой. – И вслед ремарка:
Я нежить времени.
Война под звёздами, в траве разведчики,
По горизонтам палят ракетчики,
И царь Кощей свихнулся счётом.
На калькуляции, на бухгалтерии
Из инфузории встают империи.
Марать листы? Очнёшься мотом
С плохой историей…
Плоды поэзии зачахли в семени,
Я нежить времени. Я прах и тлен.»
А ближе к донышку, точнее – к вечеру,
Ему под руку, вот так доверчиво
Порхала муза, точнее – женщина,
И пела в ушко с его колен:
«Что за история сердцами нашими
Играет временем, играет чашами?
Полна отравы, чей сладок морок?
Искрит звездами с небесных горок?
Всё живо ею, всё живо ею,
Неисчерпаем кредит доверия…
Скажи, бухгалтер, всё живо ею?»
Она смеялась, а он расплакался:
«Всё живо ею, всё живо ею!»
. . .
Отпетый звёздами, подобран женщиной,
Точнее – музою, верней – любовью…
(А впрочем точности – здесь кот наплакал)
Сидел поэт у изголовья
Миров уснувших, уснувшей вечности.
Вернее – двое, сидели двое.
13.11.2014 г.
.