Наживал добро, да нажил врага;
Моет кровь-река враждебных два берега.
Не спешит Господь покарать с небес,
Холодит разгорячённую ладонь эфес.
Исподлобья – плеть взгляда хмурого
(Поторапливал станичник каурого),
Наливаясь местью, тяжелела кисть,
Набирала обороты ненависть.
Бились до смерти, не склоняясь ниц
Под копытами чужих боевых коней.
Разносил окрест ветер дым станиц,
И недобрым было зарево ночных огней.
И распятой совестью не казнясь,
В безысходности отчаянной остервенясь,
В беспощадной сшибке, за пядь земли
Орошали щедро кровью ковыли.
Часто виделся этот странный сон,
Уносящий в глубину пагубных времён –
Помянув святых и угодников,
Я вдыхал эпохи гарь в шкуре сотника.
Слышал, рвущий душу, отчизны стон,
В рубке сабельной отстаивал казацкий Дон,
Уходил, как волк, от погони и...
Просыпался, вдруг, на пике агонии.
Таял сон, что был, как на ране соль –
Долго из груди моей уходила боль;
А в глазах стоял – будто наяву –
Тот, чьим горьким прошлым я теперь живу.
Боли, памятью мы обязаны –
Знать, узлы все, прошлым туго завязаны,
Коль почуяв спиной взгляд охотника,
Ощущаю в жилах кровь предка – сотника…
Коли чую за спиною охотника,
Закипает в жилах кровь предка – сотника.
29.04.10. уч-к "Озёрный"