Между седьмым и восьмым...

         
Между седьмым и восьмым ребятня собирается, курит,
треплется, возится и энергетики пьет -
организуется двор ухажеров у дуры,
что в 249-й квартире живет,

Значит, киргизке опять заметать там окурки,
и участковому, видно, прибавится дел -
мало того что растут потихонечку урки,
да к поножовщине тянет участок, к беде..

Лифт размалеван, разбит, уж и ящик почтовый
знает дебильную удаль вполне на себе,
все позаплевано - видно, в той неге любовной;
стонут соседи, покорные общей судьбе..

День пробегает, в подъезд набиваются лоси,
Бабушки с тихим испугом пускаются прочь.
Это - любовь. В 249-й квартире и возле...
Вечер тактично уходит на улицу. В ночь...



Это - Россия. Не та, что в серебряном веке.
Между серебряным тем и, кажись, золотым,
что-то должно бы иное взрасти в человеке,
с рылом свиным чтоб в калашные не лез ряды,

что-то должно бы, да только - почти незаметно,
что-то читать хоть сподвигнуть, не то что любить -
в мире среди нищеты, пустоты и наветов,
меж мордобоем и пьянством, средь прочей беды.

Может быть, завтра - хотя я уже и не верю -
может, когда хоть - сегодня не видно сквозь дым -
смогут пройти и они через новые двери,
только пока вот... "Дорога везде молодым"...

Холодно в сказке. В ней свататься принцы не едут.
Льдинкою – счастье. Надежда замёрзла на треть.
Это Ромашкин Алесь на стихире. Он - вредный.
Вам остальные - полезны.
                Вокруг буду впредь.

..

Знаю, что есть и другие. По сыну. И вижу.
Вижу и то, что процентик душевно живых
выше среди не богатых, но нищих. И иже...
Но отчего-то спонтанно сорвался повыть...

А остальные напишут Вам ласково-слово,
будут по-своему правы, что просто невмочь.
Видно, среда - середина недели... И снова
на перевале считаешь людей,
                но не в силах помочь...