Ввысь самолёт едва взлетел,
Враз все расслабились немного.
Взбодриться каждый захотел.
Надеясь только лишь на бога.
В салоне рядышком сидят
Грузин носатый с армянином.
По сторонам вокруг глядят.
От нервов пот течёт по спинам.
А позади жена и муж.
На юг летят Иван и Манька.
От надоевших зимних стуж!
Грузин сказал соседу. Глянь-ка!
Там стюардесса мимо шла,
Везя различные напитки.
Себя с достоинством несла!
Фигура, словно из открытки!
Кавказский люд на женщин слаб!
Грузин сказал. Ужель приснилось!
Мне б эту женщину! Она б,
Враз, как пропеллер закрутилась!
А армянин, скривил лицо,
До глаз, заросшее щетиной,
Была б моей она, Кацо!
То завертелась бы турбиной!
Толкает Манька Ваньку в бок,
Едва услышав речи эти.
Ты перепробовал баб скок!
Кроме меня, живя на свете?
Скажи им, Вань! Да, отцепись!
Ответил тот, нагнувши шею.
К ядрёной матери катись!
Чего ты порешь ахинею?
Меня потом не укоряй!
Я ваш язык змеиный знаю!
Моим концом не козыряй!
Я жён, как тряпки, не меняю!
Но Маньку будто сглазил кто!
Её, коль блажь придёт ей в бошку,
Остановить не мог никто!
Чуть пододвинувшись к окошку,
Сказала тем, сквозь шумный гул.
Слова слух будто резанули!
А, если б ей мой Ванька вдул,
То вы б вдвоём не провернули!