I
Шуршала ночь листвою за окном.
Горела лампа в жёлтой полудрёме,
И низкий свет, разлившийся пятном,
Сводил на нет предметы и объёмы.
И тяжело клонилась голова,
И, в круг сбиваясь крапинками пыли,
Передо мною строчки и слова,
Как бабочки ослепшие кружили.
Они мелькали рядом – у лица,
Не выбирая первых или крайних. –
Казалось бы – возьми, но лишь пыльца
Слетит душою с крыльев бездыханных. –
И я уже не мог собрать в одно
Их маяту, томление, биенье,
Как время, что, увы, обречено
На долгое молчанье и забвенье.
И был ответ, но горек был ответ,
Лишь мотыльки, очерчивая дали,
Слепые и незримые, как свет,
Словами гасли, но не улетали...
II
А ночь текла и зеленью окрест
Давилась, пережёвывая вены.
Дождь выжидал и переменой мест
Не соблазнялся – по обыкновенью...
Стекло чуть содрогалось, и в ногах,
Уже за ним, дрожала тень машины,
Упёртая в дорогу – в пух и прах,
Отображая зеркалом морщины.
Чуть выше – тополь гладкою листвой
Дышал в потёмках запахом сивухи
От ничегонеделанья, от той
И этой жизни, свалки и прорухи, –
И трепыхалась крона на скобе
Медведицы, разорванной на части,
Как жизнь, что оставляет по себе
Последний вздох людского безучастья.
III
Давай, давай, орудуй топором,
Чтоб вырубить – чего и нет в помине...
Заморосило, и трескучий гром
Сползает вниз, сломясь посередине.
Толчёт стекло тягучая вода,
Не омывая, только засекая
И замутняя – листья, провода,
Дома и дождь – от края и до края. –
О, как легко сказать и отпустить,
Тянуть слога, проглатывая лето,
Знать и не знать, проститься и простить, –
Искать ответ, но не давать ответа...
1995.