Я солдат. Потому
Грудь моя широка – в Родину шириной,
Шириною в страну,
В день земли шириной,
Шире ночи земной!
Я солдат.
Как легко в меня пуле попасть!
Как легко всей Земле мне на спину упасть!
Да могилу трудней откопать
В твёрдой глине.
Я солдат. Я убит…
Я убит?!
Эта пуля была не моя!
Не моя!
Этой пуле в почве ржаветь!
Нет! И почве она не нужна!
Этой пуле с Земли навсегда улететь!
Только в сердце моём ей пришлось дозвенеть,
Доставая до дна.
Хоронили меня между криками боя
Два усталых солдата похоронной команды,
Два суровых солдата - не друга, не брата,
Два совсем незнакомых солдата.
По подталому снегу меня подтащили
До какой-то опушки.
В каком-то лесочке
У сожжённой деревни
где-то, где-то в России
Меня хоронили.
Глина мокрая чавкала, чавкала,
Будто мной обжиралась.
Комья тяжкие глухо о грудь разбивались,
И медаль «За отвагу» о камешек звякнула.
Я зарыт вместе с пулей …моей?
Эта пуля была не моя!
Не моя!
Этой пуле в почве ржаветь!
Нет! И почве она не нужна!
Эта пуля была не моя! Не моя.
- Эй, живые! Вы что? Позабыли меня?
- Отодвиньте скорей тяжкий глинистый пласт!
- Отодвиньте скорей! Отодвиньте с меня!
Я стучу кулаком в эту глупую твердь –
Эту вечную дверь отодвиньте с меня!
Монументов гранит отодвиньте с меня!
Обелисков бетон отодвиньте с меня!
Я войду в каплю дня,
Я возьму колос дня,
Я качну голос мой, как качает Земля
Белый колокол дня…
- Мокрый глинистый пласт отодвиньте с меня!
- Эй, живые! Вы слышите? Вам я кричу, -
Вам губами Огня вечной славы шепчу,
Глоткой дотов кричу,
Ртами страшных несрытых окопов кричу:
- Соберите все пули всех казней и войн,
- Соберите все пули убийств и расстрелов,
- Соберите все пули, все до одной:
Что зарыта под мокрой землёю со мной,
Что в сердцах и костях человечьих засели,
Что в стволах притаились,
Что лежат в арсеналах и что только отлили,
Что успели отлить и ещё отольют
За всю жизнь Земли,
Соберите все пули
И отлейте одну,
Лишь одну,
Лишь одну!
Лишь одну мою жизнь.
Ну не всю.
Только год моей жизни отлейте!
Только день!
Только час моей жизни отлейте!
Ну, живые, сумейте!
Смогите, всесильные!
Нет. Не сможете! Нет. Не сумеете!
Даже взгляд мой один,
Даже крик мой один
Изо всех этих пуль никогда не отлить –
Пуля может только убить.
Дней пласты надо мной,
Глин пласты надо мной.
Сдавлен, сжат голос мой -
Тёплый, вечный, живой.
Сдавлен тяжестью глин
В тонкий корень травин.
Отодвиньте с меня этот глинистый пласт!
Я стучу кулаком в эту смертную твердь –
Эту вечную дверь отодвиньте с меня!
Что вы топчитесь там, над моей головой?
Отливаете новые пули? Зачем?
Здесь ведь нет ничего! И травы нет земной!
Даже самой горчайшей травы нет земной!
Здесь дождей нет земных!
Даже самых длиннейших холодных дождей!
Нет ночей здесь и дней! Даже боли моей!
Здесь нет тёплой руки, темноты и тоски
И её губ и глаз. И меня.
Отодвиньте скорей этот глинистый пласт!
Отодвиньте с меня!
Кулаками в проклятую глину стучу,
Ртами бронзовых статуй вам я кричу,
Глоткой дотов, окопов несрытых кричу –
Пуля –
- эта и та,
что в стволе заперта –
не моя!
Не твоя!
И ничья!
И ничья.