Ночь – время кофе, виски, сигарет.
Дым как любовница облизывает кожу.
В просторной комнате погашен верхний свет,
но тени с улицы метаются по ложу.
И в прихотливом танце на стене
пророчески являют мне картины,
что сгинет эта ночь в веретене
плетущей нить судьбы седой Ундины.
Всё, что пришло, уйдёт – таков удел.
Вот ты пришла и вот – пустое ложе
там, где сплетались прежде змеи тел,
лишь дым от сигареты гладит кожу.
Ты часто мне являешься во сне,
в витринах уличных и даже
средь книг моих в рассказах о весне…
Я присягнул давно тебе в оммаже.
Я каждой ночью пью любовный сок,
стекающий секундами печали
в ладони мне. Ночь серебрит висок…
Скрипит настил на стареньком причале
огромного пространства древних вод.
Без имени, без дна и без Надежды.
Вокруг лишь тишина и хоровод
далёких звёзд мне смеживает вежды.
Я падаю, я падаю туда,
откуда нет в обычный мир возврата,
где исчезают в смоге города,
где брат идёт опять войной на брата.
Но мне из этой бездны хода нет,
ведь только в ней твоей любови Свет.