. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Я, гений Игорь Северянин,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Своей победой упоен:
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я повсеградно оэкранен!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я повсесердно утвержден!...»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Игорь Северянин, «Эпилог», 1912
Снова осень. В приливе блаженства
За шедевром клепаю шедевр.
Нет в подлунном сильней совершенства,
Чем стихами отточенный нерв.
Многоточия мной нелюбимы:
Вместо них ноготком бытия
Проставляю в словесных ложбинах
Троекратно весомое Я.
Запятые мешают полёту,
Но годны для наката волны.
Их меняю на шелест и клёкот,
Ими все листопады полны.
В расставании, с горькой обидой
Птицы-лебеди, дней корабли,
Силой клика пронзают обитель,
Где прощанием воздух облит.
Но печально ли в пору успений
Слышать в небе рыдающий звук?
Без огня не рождаются тени,
Без любви не бывает разлук.
Будут радости в мире весеннем,
Над угодьями царский рассвет.
Я открою промёрзшие сени
И махну вам рукою – привет!
Ставлю точку на поле страницы,
А над ней вопросительный шест.
Может, ночью отрада приснится.
Ей дарю восклицательный жест!
Облекая себя облаками
До зевоты предзимнего сна,
Ставлю символом буйного камня
На закаты винительный знак.
2014