Я с матерью погибшего бойца
Проговорил до первых петухов.
Как из простого, сельского мальца
Он стал героем даже для врагов.
Как привыкал к казарме и еде,
Как мыл полы и чистил туалет.
И успевал, быть может, не везде,
Но стал – Героем… В 18 лет!
Он письма от девчонки получал,
А пацаны шутили, мол «жених!»
По лошадям, по пасеке скучал,
Но дело-то, конечно же, не в них.
Учил с азов в разведке выживать.
В стрельбе старался, бегал с ротой кросс.
Любил, как все - жевачку пожевать,
Кино смотреть, но как боец-то – рос!
Метал ножи и в «рукопашке» – бил!
Хоть ростом и не самый был атлет.
Не ведал страх! Не наглый! Не грубил!
Щенкам на пост притаскивал котлет!
Гитару удавалось подержать.
Он доверял ей только лишь одной.
Могли над ним немножечко «поржать»
Когда «Подъем!» - кричали в выходной…
Войною опалило все мечты,
Там тяга к жизни дьявольски остра.
Средь гор в снегу – я не был с ним на «ты»,
Хоть спали в «переменку» у костра.
Как офицер – средь всех не выделял.
На дискачи, в кафешку иль в музей…
За самовол - в наряды «запулял».
В бою его не прятал за друзей.
Вот так и шли служебные дела
И Леха был для всех, ну в «доску» свой!
…А женщина, как мел была бела.
Внимала все с поникшей головой.
Развед-отряд бил банды, словно клин.
И если вдруг район нам не знаком.
В крови тогда вскипал адреналин -
Ходили с ним вдвоем за «языком».
И снова, как на пленке - в сотый раз
Я рассказал про тот последний бой.
Когда в засаду наш попал спецназ
И он от пуль – закрыл меня собой…
…Вот утро освещает небосвод,
Стирая в небе тысячи планет.
Он, может, постучится к нам вот-вот…
Проходит время, а его все нет!
Петух взлетел на почерневший тын.
И в сердце боль усилилась в сто крат.
Алешка был для мамы – младший сын!
… А для меня – единственный мой брат…
31.10.2014 года