[стихотворение, написанное дважды]
когда достанет мужества и дури
взглянуть за грань,
всем телом погружаясь в тишину
как встарь -
собою представляя лишь волну,
прибрежных скал касаясь, разбиваясь -
припомни, что искал,
уныло матерясь и скалясь.. -
спасения в литературе.
все дело в том, что невзирая на
колючий снег,
мы чувствовали пламя
под сенью век,
и в высоте над нами
кончался век -
великий и убогий,
и, в зеркале лица,
предчувствие кровавого конца
рождало в тишине приметы бога,
забывшего людские имена,
не говоря о собственном, тем паче
не говоря ни слова о судьбе, или свободе...
в календарях,
застывших, как курок,
горит намек
о том, что чем чудовищней утрата,
тем выше (и бессмысленней) награда,
и горьше срок,
и тяжелее сдача
с того, что было принято за жизнь
без суеты,
бездарных философских рассуждений....
за памяти сожженные мосты,
разбитые колени,
за тяжкий бред безжалостного танца
разодранных ночей под кислотой,
распятый неизбежной пустотой -
за все, что позволяло называться
замызганым понятием "поэт" -
держись,
держись, озлобленно и свято -
за горький ад в простреленной груди,
за неизбежность казни и прощенья,
за пепельное небо позади,
не веруя в возможность воскресенья,
но снова возвращаясь наугад
последним выжившим в войне солдатом.