Глава 3. Гудбай, Америка!
Долго ли, коротко ли, но я, наконец, не только добрался до Тихоокеанского побережья благословенной Господом Америки, но до порта, куда по идее должен был прибыть корабль с моим корешем, который за малую мзду согласился вывести из США и, соответственно, - ввезти в Россию редкий самурайский меч. По пути в порт со мной произошёл целый ряд разного рода забавных приключений, но описывать их в рамках данного конкретного произведения не входит в мои планы, а посему...
А по сему - я прибыл в порт и привычно отзвонился заказчику, дабы он поставил финишную отметку на карте моих перемещений. А вернее - перемещений меча. Лично я не склонен думать, что моя персона так уж волновала этого человека. На другом конце провода, в далёкой Москве, возникли непривычно долгие гудки.
Дней через пять, когда судно из Приморья уже приближалось к берегам Америки, на гудки ответил незнакомый голос и пояснил, что "моего" коллекционера больше нет в этом грешном мире. На вопрос "что случилось?" последовал лаконичный ответ: "пристрелили конкуренты".
Я откровенно загрустил. Встретил судно. Пояснил ситуацию. В частности - тот факт, что за доставку "жала" на Родину никто теперь не заплатит. Мой знакомый вполне логично отказался его переправлять. Ко мне претензий у него не было, ибо аванс он, как положено получил, и он оказался по сути дармовыми деньгами, просто свалившимися на товарища с неба. А я свой аванс и командировочные практически потратил. Осталась сумма на перелёт обратно и пара сотен баксов, сэкономленных на случай форс-мажорных обстоятельств.
Не скажу, что я был расстроен сверх всяких мер. Увы, это были девяностые годы. Сделки, работа, капиталовложения, всё что угодно, не говоря уже о людях - уходили в нирвану по воле случая, благодаря пуле киллера, или - просто так, потому что, к примеру, у Президента запой.
Я выписался из гостиницы, дошёл по знакомой уже улице до ломбарда и сдал предприимчивому хозяину семитской наружности комплект клюшек для гольфа вместе с сумкой. Клюшки, как и сумка, были вполне приличные, но мне явно не доплатили. Катана в ножнах привлекла внимание владельца ломбарда, но я не позволил ему даже прикоснуться к увы, ставшему никому не нужным, мечу. Купив в сувенирной лавке флаг Японии (а там, к слову, продавались, кажется, все флаги мира), я направился к набережной. Прогуляться в последний раз, полюбоваться на закат.
Закат был великолепный. Жирная чайка спикировала прямо с неба и вырвала из рук зазевавшегося ребёнка, страдающего явным излишком веса, хот-дог с горчицей. Несчастный ребёнок зарыдал. Родители ребёнка заверещали, потрясая кулаками вослед ловкой чайки. Я захохотал, чем вызвал гнев главы семейства. Этот придурок не нашёл ничего лучшего, чем обматерить меня нехорошими американскими словами.
Я пнул незадачливого мужика сначала в живот, а потом и по жопе. Бедолага рухнул с набережной в море и начал тонуть. Настроение у меня улучшилось.
Я заглянул в бар. Пил там всю ночь, а перед рассветом вернулся на пристань и, когда из за горизонта показался краешек восходящего солнца, развернул флаг, обнажил клинок и, поцеловав лезвие , вернул меч в ножны. Завернул обратно в полотно флага и бросил в море.
- Прощай, друг! Спи спокойно! Пусть тебе приснится твоя родина!
Америку я покинул без всяких сожалений. Дома никто не ждал. Родина встретила меня дождём вперемежку со снегом, но это была - родина. Я вернулся обратно бедным, но здоровым и свободным, а что ещё нужно человеку для счастья?
The end.