.
Под деревом
стоял несчастный,
Смотрел на звёзды и под ноги;
Тянул неспешный воздух ночи
И думал: «Разница короче,
Нет разницы.
В три дня замкнулись
Броженья толп и все тревоги –
В клубок бессмыслицы напрасной…
И если небо увернулось,
Кому теперь о казни сны?
Нет разницы.
Нет между нами разницы…»
Сухому дереву он говорил:
«Царство, никем не узнанное,
На его языке живущее узником,
Моей казною дающее хлеб,
как своё доказательство!
Из тысячи неб – выбирают сытное.
«Яви нам бога твоего скрытного!» –
Так обрывались все его речи
и начинались мои трюкачества:
Из ковчега мытаря выходили покойники,
Раздавали посреди ада знойного
Всем бездельникам хлеб и рыбу – с вином и тенью!
Я пожинал презренье.
Учитель садился.
Неучи – подле.
Все с ног валились и садились подле;
Иван и Пётр смотрели в рот ему,
А мне, подлому, в мои руки подлые…»
Прижавшись к дереву, будто к матери,
Он говорил:
«Быть первым – идти по тёмному.
И вся толпа за вождём – по тёмному.
Мой отчёт ежедневный за каждую лепту
Был единственным светом:
Всё сходилось.
И всё – бессмыслица.
Я привёл последнее доказательство:
В среду – казна поживилась,
А бог умер в пятницу.
Бог умер.
А с ним и разница.
Нет между нами разницы.
В этом коротком размере
я теперь вечно первый.
Даже и сны о казни – я не увижу.
Первым…»
Так говорил несчастный, срастаясь с деревом.
конец
.