В моем Западном фронте точно без перемен.
Окончательно и безнадежно.
В моем сердце, в душе, в монохромности дней
Не осталось фраз "просто" и "сложно".
Не осталось друзей, не осталось побед,
И вчера чуть-чуть не подстрелили.
Изнутри мою жизнь, её гаснущий свет,
Словно чашку пустую, разбили.
И вокруг никого, и внутри пустота -
Самому уже впору топиться.
Но во тьме блиндажа все идут не спеша
Предо мною знакомые лица:
Нет ни боли на них, ни стремленья уснуть -
Все как было: улыбки и взгляды...
Можно только смотреть, но лишь глазом моргнуть -
А они уж и спрятаться рады
В монохром моих дней, в память жизни моей,
Что проходит, не глядя мне в душу.
Я живу и дышу, но любить не могу,
Может быть, потому что сам трушу.
Что сказать? Я давно не могу говорить,
Ведь во мне ничего не осталось.
А что живо - молчит и таится внутри,
Оставляя лишь самую малость
Человека внутри и души без оков,
Что война, потеряв ключ, закрыла,
Хоть могла и убить, и в себе утопить,
Но лишь заживо похоронила.
Что сказать? Я молчу и считаю часы,
И считаю часы до рассвета.
И все думаю, что мне уже не дожить
До начал двадцать первого лета.
Что сказать, если не остается живых
И знакомых в моей родной роте?
И теперь окончательно без перемен
В моем собственном западном фронте.