Старому - 88 лет.
Он кутает ноги в колючий плед
Кожа - песок, натянута на скелет,
Сигареты - пальцы для рук.
Молодому капает пятый год,
В крови течёт коренной народ,
Предпочитающий виски - пейот.
Старик - его лучший друг.
Они сидят на крыльце, разглядывают горизонт,
Чёрной точкой на фоне, спешит бизон,
Напоминая, что есть резон
Жизни - для одного.
Перед ними степь, без краев и дна,
Слева кладбище, кактусы - суть одна.
Дорога, рваная как струна.
И больше нет ничего.
Каждому - зрение, личные облака,
Малышу над степью, Старому облако табака
Небо светит им свысока
Миллионом солнечных вольт.
Вместо джаза, в прерии - тетива .
И если делят - одно на два.
Языки молчат. Говорит слова
Шестизарядный кольт.
Возраст - скука, одни морщины,
Одинаковы женщины и мужчины.
Каждый прячет свои причины
"Эх, не забыть бы имя".
А ведь было? Было. Обратно манит,
Как тяжелый груз, как могильный камень.
Если было, то с кем. Неужели с нами?
Или с теми, другими.
Старик поджигает трофейной Zippo
Сигарету - признак стереотипа,
Не замечая кашля и хрипа,
Это лишние нервы.
Мысли его - одиночества ноты,
Память - развилки и повороты,
Мальчик слушает, даже в сотый
Раз. Как будто бы в первый.
"Первое слово - всегда война.
Старик еще молод, его "она"
Ждёт ребенка. Его страна
Посылает, вручив приказ .
Он целует невесту - привет малышу.
Она плачет - только вернись, прошу.
Он смеётся. Автомобильный шум
Заглушает обрывки фраз.
Наступают, осколок, медаль - герой.
Он небрит и по горло набит войной,
Писем нет - ушла - у неё другой.
Ему достанется сын.
Только в бой! Под пуль и штыков прицел,
Победили русские, еще цел.
Заработал шрам, погрубел в лице
Носит теперь усы .
Города, переулки, ночные клубы,
Чёрные девочки - белые зубы.
Мирное время щекочет губы,
Обыватели пьют от скуки.
Из окопов ползут по домам солдаты,
Возвращаются к семьям, в родные штаты,
Их мечты мертвы, на войне распяты,
Кровью покрыты руки."
Он жует сигарету - "Ах, память, память…
Замолчала, и вот - догорело пламя.
Чем учить, или может быть, как заставить
Сердце не рвать на части.
Позабыть о промахах, так бывает...
И про время, которое что-то знает.
И про небо, что там, в высоте, мечтает.
Помнить одно лишь счастье.
Жизнь летит - стрела, а в душе так тесно.
Всё тесней планета, так мало места.
Все страшней ответы, и если честно
Меняться, похоже, поздно.
А теперь, малыш, всё не так, как прежде.
Прежде сильный сдачи давал невежде.
Прежде светом, казалось, была надежда."
Старик вытирает слезы.
А слова всё тянут куда-то дальше.
У поэта работа - бояться фальши.
Вот Старик, а вот постаревший мальчик.
Зеркало между строчек.
А найдётся путь, наступает вечер.
А найдутся крылья, пугает ветер.
Вот ответ, но некому здесь ответить.
Только поставить точек.
Мальчик дремлет, от жаркой лени
Лоб уронив, Старику в колени,
Из углов наступают косые тени,
Ночь поспешит проснуться.
Перед старостью смерть, никуда не деться.
Но сначала жизнь, и кусочек детства.
Слева кладбище, кактусы по соседству.
Как бы не задохнуться.