И ветер голосит: "Проходим в дом!",
толкает в спину, в гребне апогея
отъявленно, вакхически шалея;
и зыбко оживает, как Лигейя,
усталая кленовая аллея.
Ты входишь. В дом. В себя — уже потом.
Осенний гон есть Стаха — короля
безбашенная, дикая охота:
ни на кого, на всех и на кого-то.
Разнузданным вещает языком,
и жжёным рассыпается стихом,
и искрами, искателям в угоду.
Наглея распалённой наготой,
распахивает су́мерки ветрище,
и мантиями хлопает: их тыщи;
и ставнями крылатыми, —
худой,
патлатый, неприкаянный
(не врите!),
и что-то сипло шепчет на иврите;
в шарфе по бёдрам,
в пиелонефрите...
А двери ту́ги, словно створки мидий;
и не ему достанется обитель:
ей нужен кто-то тёплый, молодой.
31 октября 2014 г.