(Предыдущая часть http://www.stihi.ru/2014/10/30/11362)
-6-
Филарет не мог понять, как он оказался за столом у Добряковых. Лицо его было разбито. Всё двоилось и плыло перед глазами. Он откуда-то, как сквозь вату, слышал разговоры, смех. Видел напротив перепуганное вусмерть лицо Дуняшки. Кто-то хлопал его по плечу, бил по рукам. Говорил: « Ну вот и ладно. Так и порешим». Рядом откуда-то взялся Николаша Дронов, который сидел с опущенной головой и иногда с тревогой смотрел на Филарета. Потом вдруг перед ним оказались девки, которые старательно отплясывали и пели частушки. А Петюня Перфильев играл так громко, что Филарету захотелось выйти. Он встал и отчего-то пол поехал вверх. И потом – пустота.
Очнулся Филарет на сеновале у Дроновых. Его рвало. Выворачивало наизнанку. Рядом с ним был Николаша. Он держал ковш с водой. Филарет выплеснул на себя воду и огляделся, не понимая, что он здесь делает. Голова разваливалась на части. Он вопросительно посмотрел на друга:
- Зачем я тут, Николаша?
- Ты что, Филаретка, вовси ничего не помнишь? – удивлённо спросил Николаша.
- Ничего.
- Да ты же вчера Дуняшку Добрякову засватал. Через неделю свадьба.
Филарет удивился бы, но сейчас он испытывал такую боль во всём теле, что у него не было сил ни на что.
- С кем ты бражничал – от? - сочувственно спросил Николаша.
Филарет какими-то вспышками сознания вспоминал вчерашний день.
В субботу он, как обычно, пошёл натаскать воды в баню. Он уже почти доверху наполнил бочку, когда увидел в дверях баньки Дуняшкиных братьев.
Били его долго. Филарет пытался что-то говорить, но слушать его никто не собирался. Очередной удар прерывал его на полуслове. Потом его окунали головой в бочку с водой. Всё это время братья балагурили:
- Фролка, а можа хребет ему переломить, и вся недолга? – спрашивал Пётр.
-Не, братка, - отвечал Фрол. – Прежде мы этого баламошку окрутим с Дуняшкой. А хребет мы ему переломить завсегда успеем. А не захочет к нам в зятья, возьму овечьи ножницы и отстригу всё.
- Гы-ы! – ржал второй брательник, как жеребец.
Потом ему вливали в глотку первач. Больше он толком ничего не помнил. Только какие-то обрывочные картинки.
Дальнейшее ему рассказал Николаша. Как братья Добряковы вызвали его, якобы по просьбе самого Филарета, который пришёл к ним сватать Дуняшку. Когда Николаша вошёл в избу, там гульба уже шла полным ходом. Петюня Перфильев наяривал на гармони. Дуняшка сидела напротив Филаретки и пыталась изобразить на лице радость и смущение. Мать Дуняшки суетливо носила из кути всё новые угощения. Кто-то потешался, что жених упился до положения риз и расквасил физиономию, упав с крыльца. Девки и бабы пели и плясали. И уже ввечеру, когда Филарет упал и отключился, Николаша с братовьями Добряковыми отволокли его к Дроновым на сеновал.
Филарет пока мало, что понимал. Единственное, что он понял, что Дуняшка сыграла во всём этом главную роль. И назавтра он решил выяснить, какую именно.
***
Дуняшка с ужасом и одновременно облегчением вспоминала «сватанье». Где-то глубоко в душе она сознавала, что зашла слишком далеко. Но назад воротить уже нельзя было ничего.
Она обручена с Филаретом и через неделю их свадьба. Матка уже принялась за приготовления. « Ничего, - думала она. – Вот пусть женится, а потом она его уговорит.» Она уже убедилась, что ничем не хуже Натальи. Не бросает же её Афоня уже какой год.
Слава Богу, что не придётся бежать к бабке Лукьянихе вытравливать младенца. Дуняшка помнила, как стращала её бабаня, когда стала она подрастать, и появились у неё женские немочи. Бабка уверяла, что матерей, сотворивших такое со своими чадами, ждёт вечная геенна огненная. Дуняшка боялась геенны. И теперь редкую ночь она не каялась на словах в содеянном. Но приходил новый день, и она искала встреч с Афоней, чтобы снова, хоть на мгновение ощутить другой огонь, который вспыхивал в ней и томил её, и требовал выхода.
Вот и сегодня, прямо с утра она побежала к Наталье, чтобы поделиться новостями о переменах в своей жизни, а заодно и повидаться с Афанасием.
Наталья даже не ожидала, что её так заденет эта новость. В глубине души она Филарета продолжала любить, хоть и не признавалась себе в этом и всячески отгоняла от себя такие мысли. Ей не хватало его простодушия и добросердечия. И преданности, в первую очередь. Но она понимала, что Филарет живой человек. И ему тоже нужно устраивать свою жизнь. Ничего не изменить уже. Да и лучшего мужа для Дуняшки она не пожелала бы. Здравомыслие снова победило. И она от всего сердца поздравила подругу с предстоящей свадьбой. Единственное, спросила:
- А пошто вздумали так скоро свадьбу играть?
Дуняшка покраснела.
- Да ить, чего ужо тянуть? Передумат поди, и куды я тогда? - смеялась она.
Афоня смотрел на неё с противоречивыми чувствами. Она восхищала его своей смелостью. И одновременно у него вызывали гадливость её нравственные устои. Но ведь ему не жениться на ней. А в остальном.. « На таких не женятся, - думал он. – Зато такие..» И ему стало жарко от одной мысли о Дуняшке. И не успела та, попрощавшись, выскочить в сени, как он облапил её и горячо задышал ей в ухо: « Вечером в пуньку придешь?» У Дуняшки забилось сердце. Она согласно кивнула и, счастливая, побежала домой.
Мысль о встрече с Филаретом она от себя отгоняла, по-детски надеясь, что всё уже разрешилось…
***
В полудрёме, Дуняшке показалось, что в пуньке кто-то есть, кроме них с Афоней. Не успела она растолкать уснувшего Афоню, как её обжёг удар плети. Потом удары посыпались один за другим. Она закричала и попыталась спрятаться в угол, прикрывая живот, как вдруг почувствовала резкую, опоясывающую боль, и что-то горячее потекло по её ногам. Она боялась кричать, чтобы себя не обнаружить. В лунном свете она видела две мужские фигуры. У обоих были плети в руках. И оба они сейчас избивали Афоню. Она увидела, как Афоня схватил что-то и пытался обороняться. Потом она слышала какую-то возню и звук упавшего тела. И две фигуры пошли в её направлении. Дуняшка на четвереньках пыталась выбраться на улицу. Но у самого входа её схватили. Одним махом ей отхватили и без того небогатую косу до самых корней, а потом задрали исподнюю рубаху и затянули узлом над головой. Дуняшка потеряла сознание.
Очнулась она оттого, что кто-то пытался развязать узел. И когда это удалось, она увидела перед собой Наталью.
Наталья отшатнулась от Дуняшки, как от чумной. А та, прикрывая срамоту, побежала домой. Подбегая к своему дому, она чуть не лишилась чувст снова. Ворота сверху донизу были измазаны дёгтем…
***
Нежданная гостья спала. Анна Петровна встала до свету, подошла к ней, послушала дыхание. Дышала та ровно, спокойно. Ночью стонала и всё звала какого-то Николашу.
Петровна перекрестилась. Слава Ти, Господи! Зовёт, значит скоро в память прийдет. Филарет давно уже запряг лошадь и поехал на станцию за фельдшером.
Старуха поставила самовар и начала стряпать.
Наталья видела сон:
Она вбегает утром в пуньку. Ворота открыты настежь. Посреди пуни в неловкой позе лежит Афоня. Рука у него вывернута. Наталья подбегает к нему. Разворачивает его к себе. Поднимает ему голову. Руки её становятся мокрыми. Она поворачивает руки ладонями к себе и видит на них кровь. Наталья кричит, но звука нет. Афоня не дышит. Она прижимает его голову к себе и начинает баюкать, как ребёнка. Взгляд её падает на пол. Недалеко лежит топор. Обух топора тоже в крови. Наталья опускает голову Афони на пол и берёт в руки топор. Где-то вдали слышен какой-то шум. Наталья встаёт, подходит с топором в руке к воротам. Что-то странное лежит на полу у входа. Она наклоняется и поднимает что-то. Это волосы. Шум снаружи приближается. Вбегают свёкор со свекровью, за ними ещё какие-то люди. И Наталья протягивает руки и показывает им.
В руках у неё окровавленный топор и чьи-то волосы.
- Что ты? Что ты, милая? – успокаивала Петровна гостью. – Водицы дать тебе испить? Ну, ну, охохонюшки. Горемышная ты, видать по всему. Ну спи, спи. Я не буду тебя тревожить.
К обеду подоспел Филарет с фельдшером. Тот осмотрел женщину. Сказал какие-то мудрёные слова – последствия сильного нервного потрясения. И приказал больную не тревожить. Выписал ей порошки и обещал дня через три проведать её.
( Продолжение http://www.stihi.ru/2014/11/01/432)