мое сердце обнимает только боль.
мне все пишут о своих ранах,
а они мне до задницы.
кому какая разница до чужих проблем,
когда свои уже давно сожрали?..
мы давно с тобой в этой игре проиграли,
еще когда ты ставил на красное.
я примеряла разное,
а выходила в любимом -
голая.
ты мешал виски с колой
и играл по ночам в кролика.
но за нас еще на небе решили,
что все кончится.
и все равно позволяли грешить,
совершать ошибки,
душить
друг друга.
ты тянул ко мне руку,
я сжимала ее своей.
давай посмелей!
как насчет полета?
мы не ждали кого-то.
мы хотели сами, хотели взрывать этот чертов мир.
ты - мой единственный кумир.
мы были так поглощены,
что не поняли, как нам стали нужны
вдруг другие кайфа, кроме друг друга...
ты протягивал руку,
а я целовала ладонь,
не давая другим касаться
твоих длинных и теплых пальцев.
ты не стал признаваться.
начал гулять и сдружился с феей.
я верила, верила,
но все чаще
ходила к воде в одиночку.
шажочек к щажочку.
твои глаза стали как две черные ямы,
ты перестал создавать хореи и ямбы,
ударился в путанный хаус.
каюсь,
я была слишком слепой,
слишком влюбленной,
чтобы понять,
что с тобой.
фонари становились блеклыми.
ты начал играть со стеклами,
с бритвами и ножами;
прятал страх под курткой.
я была глупой,
а когда поняла в чем дело,
уже проглядела.
это стало большой круговой порукой.
ты был болен,а я хуже чем сука.
ты протягивал руку,
а я плевала в нее.
в тебя летели камни и воронье,
ты запутал себя во вранье.
-я толкала себя к бездне
и плакала по ночам.-
нам обоим пора по врачам.
когда ты поднес ладони к свечам,
они тебя больше не грели.
в этот момент мы умерли оба,
но ты чуть позже и по-настоящему.
я касалась холодных губ,
беззаветно пропащая,
погружаясь в чернильную муть.
я больше никогда не смогу уснуть.
брожу по адскому кругу,
не видя солнечного света.
я протягиваю руку
ее касается
траурная
лента.
29.10.14.