Из-за морей, иных пейзажей
вернулась я в родную полосу.
Лелея мысль неприятную, постылую,
Курдюк и плошку слёз с собой несу.
А в родненькой сторонке простенько
ПоклАнялись берёзки в ряд,
В свекольный сок раскрашенный
Покланялся мне дикий виноград.
Прозрачным бисером мне трясогузки
СтелЯт тропинку к юному леску,
Где с кем-то что-то было:
Любовь, печаль, а кто-то разгонял тоску.
Овраг сорокалетний и опасный
приветствовал изящным ручейком,
где именно подпитывалась летом осень,
оброк отдать вещала лету грибом, топазом мхов,
спокойствием торфяников и чем-то тайным там ещё…
Малинники, наверно в первый раз зарделись,
как они к лицу сусальным клёнам,
к орешникам зёлёных до снегов.
к печали мудрою дубов!!!
и поступь инородная моя
пугает стайки засидевшихся скворцов.
Ручонки-плеточки берёз мне гладят голову,
Грибы точат коричным порошком
раскачиваются пауки на слюнках,
камыш играет в свои дудочки.
Тетёрки по кустам выискивают снедь мельком…
Такая тишина,
что слЫшны на болотах переберанья ступней осени
И поступь инородная моя…
Мой край нашёптывает, что эта осень
дождалась – и вот явилась я.