Представь картину, если б Раскольников
Жил не в Петербурге, а в Москве на Сокольниках,
Или, к примеру, где-нибудь на Вернадке,
И бабку не зарубил, а утопил ее в кадке.
А банкир - отец Мармеладовой Сони
Отмазал его, потирая ладони за огромные взятки,
Только представьте, ребятки,
Если б Мастер не полюбил Маргариту,
А Иешуа случайно не оказался убитым -
Все привело бы к нарушенью баланса:
Панса стал бы Дон Кихотом, Дон Кихот Пансой,
В следствии чего по непонятным обстоятельствам,
Дрим Воркс на съемки Шрека не давал обязательства,
Из-за чего естественно не вышла б и вторая часть,
На киносеанс которой я само собой не сумел попасть,
Куда не попала б и ты по тем же понятным причинам -
Не стала б в итоге моей госпожой, не стал бы твоим господином!
А после не стал бы распятым разлукой, не стала бы ты палачом,
Не услышал бы в ответ на признанье холодное: я не при чем
И, конечно, это было бы лучше на все сто десять процентов,
Но в этом случае я не испытал бы тех сладких моментов,
Момент недолгой разлуки, ведущей к желанной встрече,
Вино, ресторан, вечернее платье, блестки в глазах, свечи,
Дорога домой, замирание сердца, луна, Млечный путь, разговор,
И все твои безумные мысли, что в картинах писал Сальвадор...
Так пусть же останется Пансою Панса, Иешуа на кресте умрет,
И так же с безумством в глазах ненормальный мельницы бьет Дон Кихот,
Шрек куролесит с принцессой Феоной, в Сибирь Раскольников едет
За то, что отправил в иные места он ту престарелую леди,
И пусть остается нищим отец и с древней профессией Соня,
Зато Я буду осознавать, что грел твои ладони...