Из сердца жадно вырываю
Остатки детского нутра.
Безудержно вернуть мечтаю
Восходы раннего утра.
Когда вся прелесть окруженья:
Природы, зданий и людей,
Переполнялась единеньем
Со всей галактикой. Идей
Неисчерпаемые реки
Теченьем наполняли кровь
И в мозг врезались. Как калеки
Теперь буровят вновь и вновь
Мне нервы, совесть, печень, душу.
И травит прорванной культёй,
И портит ядом пустосушу,
Своей могильною землёй
(Да, портит ядом - трупным ядом)
Безделье. Муза уж мертва,
Что раньше щедро водопадом
Ум пробуждала ото сна.
(Испр. и доп. в угоду читателю)
Из сердца жадно вырываю
Остатки детского нутра.
Безудержно вернуть мечтаю
Восходы раннего утра.
Когда вся прелесть окруженья:
Природы, зданий и людей,
Переполнялась единеньем
Со всей галактикой. Идей
Неисчерпаемые реки
Теченьем наполняли кровь
И в мозг врезались. И сквовзь веки
Мне свет, что в душу льёт любовь,
Был виден в каждом человеке.
Теперь, как путь святой до Мекки,
Дорога в глубину ядра
Той проницательной зари,
Что теплится у всех внутри
И непосредственно мудра,
И беспоследственно честна.
Одно лишь сердце видит зорко,
Ведь в нём одна пора - весна.
И как бы не было нам горько
Осознавать своё взросленье,
Ведущее в одно старенье,
Не стоит, право, забывать,
Что истинное вдохновенье
И от безделия спасенье
Сквозь детский взгляд дано познать.