Вот знакомая дверь, коврик брошенный за порог,
Степ подъездных облупленно-серые скатерти.
Каждый неверный путь ,калейдоскоп дорог
По итогу приводит к теплым ладоням матери.
Здесь когда-то любили кричать и рубить с плеча,
С горяча причислять святое к ряду шальных капризов,
А теперь не стуча в дверь, не знавшую компромисса,
Отпираешь ее дрожью рук в повороте двойном ключа.
Здесь уже не услышать юности, старости еще рано,
Звонко бьется в виски табак у родных дверей,
Где не острым калечили словом,а у ранений рваных
Говорят преимущество есть - заживать быстрей.
Так живем заживая и выживая, но поджимают сроки,
Мать не носит уже каблуков, пес не скалится, а бухтит.
Как друг другу пускали кровь, как выжимали соки!
Что осталось от нас - вряд ли вызовет аппетит.
Но шагаешь вперед, сутулясь, как будто в страхе
Быть замеченным или к ночи уставшим попросту.
Мать стоит у плиты босяком и в льняной рубахе
И светлеет улыбкой рот окривевший с возрастом.
И собака плетется в кухню на ватных лапах,
Подоконник растит цветы, сумка брошена у порога.
Богу тоже угоден видно первоапрельский запах
Теплых матери рук.В голове восславляя Бога
Обнимаешь ее со спины.Все знакомое и простое.
Стоя так у плиты она,чуть к тебе обернув лицо,
Говорит: - "Ты прощен за все." И ты знаешь-за все не стоит,
Но сжимается крепче рук, вокруг тела ее, кольцо.