Что наша жизнь? -
Лишь уголёк костра.
Взметнулся в небо
и, сухо треснув,
исчез в пространстве -
как-будто не был.
Я часто вижу сон
как раннею весной
сижу в сыром лесу
под старою сосной
кормлю язык огня
по-русски, на авось,
что под руку попалось -
то сук, то шишка,
то ветка с хвоей.
Полешки со смолой
стреляют искрами
в меня и надо мной,
похожими на свечки,
когда их гасит
колпак на ручке
под сводом храма...
Нет, - на светлячков,
которых, как планктон,
китом глотает Бездна.
Она не только звёзд полна,
в её утробе полная Луна,
запутавшись в сетях ветвей,
висит желтком яйца
в белковом ореоле
на острых иглах ели.
Исколото её лицо.
В проколы на щеке Луны
левей и ниже Океана Бурь
еще чуть-чуть и потечёт
тягучей патокой
горючих слёз ручей
почти-что мне на плечи.
И я виню себя - сякой-такой.
Мне жаль её до одури,..
что превратится, плача,
Прекрасная Селена
в двурогий худосочный месяц
в глазури Млечного пути
в ковше Большой Медведицы,
похожий больше на шута
в дурацком колпаке -
на его концах болтаются
созвездий бубенцы.
Я сам себе кажусь
не больше лилипута
и если не проснусь
меня накроют путы
паучьей липкой жути.
Меня, тряпичной куклой,
за нитки будет дёргать
с улыбкой джокер-месяц,
а я в угаре прыгать
и весело скакать.
Потом он скажет:
- “Утютю, уси-пуси!..
ты, мой хороший,
уже пора, не ссы, -
пожаловать в костёр.”
И перережет нить серпом,
как бабушка моя
метёлочку укропа.
Однажды спутаю, смешаю
во сне и правь и навь и явь.
Я угольком растаю
в костре язычества славян.
Зато не попаду в АТО,
не стану бубенцом
на колпаке шута-фашиста,
концом у бабуина.
Я верю - Украина будет.
Но в это мало просто верить, -
реально надо что-то делать.
За это можно и сгореть.
14.10.2014