1. Всё будет. Всё случится. Непременно...
Всё будет. Всё случится. Непременно.
Замру не раз от пенности волос.
Но приглядись: из мокрого полена
безумец вновь затачивает нос.
Полки идут по жниве и посевам.
На свежий труп слетелось вороньё.
Дымится танк, покачивая зевом
разбитой пушки. Иволга поёт.
Ей нужно в краткой жизни отгнездиться
и обучить премудростям птенцов.
Ей наплевать, что корчится столица,
а запад неестественно пунцов.
Безумец ладит голову и руки,
рисует удивлённые глаза,
стучит, и кто-то в душу эти стуки
мне, словно гвозди, силится вонзать.
Над гробиком единственного сына
рождается игрушка из бревна,
и смотрит, замерев, наполовину
войной опустошённая страна.
Всё будет. Всё случится. Непременно.
Любовь опять, наверное, придёт.
Увидит и кленовую подмену
о нас уже не помнящий народ.
По моему, автор здесь не сумел реализовать замысел. Хотел написать что-то значительное, но настолько увлёкся иносказаниями, что затуманил смысл до откровенных «непоняток». Кроме того, бросил на произвол судьбы лишние, чужеродные образы, такие, как «пенность волос». Чьих волос? Сразу думается, что возлюбленной. Но дальше в стихе никакой возлюбленной нет. Там танки, трупики, гробики, вороньё и полки. И Буратино как образ перерождённой страны (так мне представилось). Это я понимаю - поделка, подделка, деревяшка. Повторюсь: замысел неплох, воплощение, напротив, из рук вон…
2. Притча о правдах и истине
Где-то там, на краю земли,
где не видно ни зги
и куда пути замели
годы, страх и пески,
где четыре ветра поют
стае глупых рыб,
а прилив то ласков, то лют,
вырос город-гриб.
В том грибе, сея свет в ночи,
жили тысячи правд –
горлопанисты, горячи,
и у каждой – свой нрав,
взгляды, голос, особый путь,
личный царь и бог.
Город-гриб не вникал в их суть
и терпел, как мог.
Но однажды, других поправ
и вменив им в вину,
объявила одна из правд
прочим правдам войну;
все друг с другом вступили в бой...
Под протяжный скрип,
грузно правды подмяв собой,
рухнул город-гриб.
Кто был крив из них, а кто прав,
кто изгой, кто кумир?
Океан зашумел, забрав
беспокойный мир,
ветер бросил вслед горсть песка...
Там, где нет тропы,
бродит истина между скал
и растут грибы...
Актуальное в грибной сезон стихотворение (шутка). Просится как песня под гитару, причём можно сделать бит в стиле Высоцкого, а можно какое-нибудь кельтское этно, как у «Мельницы». Это я к тому, что музыкально, ритмично – к рисунку стиха претензий нет. Ну а смысл… Смысл слегка банален. Правда у каждого своя, а истина – одна. Эта сентенция стара как мир и хоть с грибами её ешь, хоть с ягодами.
3. * * *
Оттого ли, что счастье
ко мне приходило нечасто,
Мое сердце, как клетка,
в котором тебя я держу.
Но боюсь, что оно распахнется
и выпорхнет счастье
И не скажет: «Прощай»,
да и я ничего не скажу.
Нынче я в непредсказанной
и суматошливой роли —
Птицеловом тебя запираю
и в том — благодать.
Ах, как хочется мне,
чтобы в клетке была ты на воле,
Чтоб тебе не хотелось
от воли такой улетать.
А вокруг столько весен
и жизнь так прекрасно просторна,
Вот и ветер, проснувшись,
навстречу рассвету бежит.
Буду я оставлять
в клетке строчки, как будто бы зерна,
И живи не тужи,
если сможешь, конечно, так жить.
Словно высохший клен,
что от ветра надрывисто стонет,
Так когда-то и я
окажусь над обрывом пути.
Распахну сердце-клетку,
тебя подниму на ладони
И запрячу поглубже печаль,
и промолвлю: «Лети!»
Романтично. Но снова банально. Сердце-клетка. У одного автора некоторое время назад я видела выражение «грудная клеть» – вот это было свежо для меня на тот момент. А потом я у многих читала про грудную клетку, сердце-клетку, клетку души и прочее. Этот часто эксплуатируемый образ успел надоесть. А тут ещё и подзатянуто… Двух катренов бы вполне хватило, если уж автор решил, отказавшись от оригинальности, прогуляться по общим местам.
4. “ Коридор “
Когда дождёшься третьего звонка,
зовущего в финал житейской драмы,
нечаянно потянется рука
рвануть одним движеньем створку рамы,
чтоб сразу избежать дальнейших ссор
и дележа несбывшихся желаний,
но память быстро сложит коридор
из битых кирпичей воспоминаний,
и вновь заставит по нему пройти,
приоткрывая на секунду двери,
за каждой из которых взаперти
томится неизжитая потеря.
За этой на пол брошена фата,
за этой скрипнет детская кроватка,
из этой, чиркнув кончиком хвоста
по голени твоей, скользнёт украдкой
та кошка, робко сделавшая шаг
через порог ещё пустой квартиры…
И ты опять поднимешь белый флаг
перед ущербным, но живучим миром,
что продолжает прятаться в тебе,
звенеть порою памяти ключами
и тупо ныть бессонными ночами
постылой лихорадкой на губе.
В принципе, стихотворение мне понравилось. Если бы не досадные мелочи, оно могло быть ещё лучше. Например, «нанизывание» подчинений смотрится нехорошо, это надо исправлять: «но память быстро сложит (что?) коридор из (чего?) битых кирпичей (чего?) воспоминаний». Такие конструкции плохо воспринимаются и при чтении, и на слух. Инверсия также не очень: «звенеть порою памяти ключами». А сам коридор воспоминаний как образ вполне примечателен. Впечатление у меня такое: хорошая, но неряшливо прописанная развёрнутая метафора.
5. Р.s.
Кафешантан у старой пристани давно закрыли,
загривок благородной осени редеет с каждым днём,
ты скажешь, опадают рудименты - листья-крылья.
Не стало лета, но летят сухие выписки о нём.
Руины замка вовсе обветшали, до смешного,
залив волнуется, уходит в небо, будто в мир иной,
вода стремится вспять, к Началу, где царило Слово,
теперь забытое царящей у нагорья тишиной.
Соседке мнится, скалы прячут на вершинах камни,
провисли тучи, словно в спальне под колбасником кровать,
не дождь, а даже чуть, пусть из глазной пипетки капнет -
прорвутся тучные мешки, и городу несдобровать.
Все те же люди, статуи. Порой болит предплечье,
дрянная дверь не поддаётся, мучаюсь с твоим ключом.
Не приезжай, кафешантан закрыт, заняться нечем.
Залив уходит и молчит, уже не разобрать о чём…
Вспомнилось детское: «У Лукоморья дуб спилили, русалку в бочке засолили, кота на мясо зарубили…» Кафешантан давно закрыли)). Но в той пародии на Пушкина интересно: в каждой строчке что-то происходит, а тут действия, прямо скажем, маловато. Главным образом, меня удивил колбасник. Кто он такой, откуда, почему «колбасник»? Да и другие образы довольно странны: «глазная пипетка». По-моему, пипетка – она для всего, можно и в ухо, и в нос капать. То есть это, на мой взгляд, лишнее уточнение. «Сухие выписки о нём». Простите меня, зануду и бывшего документоведа, но мне привычнее выписки из чего-то, а не о чём-то: выписка из приказа, например. И почему руины замка обветшали «до смешного»? Лично я не смеюсь, когда вижу какие-либо руины, наоборот, мне становится грустно. На мой взгляд, единственное положительное качество этого стихотворения ¬– необыкновенный ритм.
6. Осенний день
Притихли липы на бульваре.
В осенней замерли тиши.
Октябрь их наскоро состарил
И от убранства отрешил.
Спокойно было
и прозрачно.
Шуршали листьями шаги.
Их шёпот,
тускл и многозначен,
И слов
до нищеты нагих
Произнесенье с придыханьем,
Когда не важен больше смысл,
Туманом застили сознанье.
Меж лип осенний день завис.
Слонялся жёлтый лист без дела.
Шла служба. Близлежащий храм
Народом заполнял приделы.
Во всех регистрах пел орган
Канон,
природе неизвестный.
Бульвар притих - он ждал дождя.
В душе дремали мирно бесы
И ангел,
с неба нисходя,
Им молча погрозил перстом.
Ну… тут просто неважное владение техникой стихосложения и элементарное несоблюдение языковых норм. Слово «тускл» - это прямо «вуглускр» какой-то. Даже не знаю, что и сказать, финальные стихи всё-таки. «Липы на бульваре», «осенняя тишь», «шуршали листьями шаги», «туманом застили сознанье» – такие вещи мне читать неинтересно, я их читала много-много-много раз. А вот что меня поставило в тупик: «Близлежащий храм народом заполнял приделы». Как это ¬– храм народом заполнял? По правилам русского языка, тут должен быть пассив (приделы близлежащего храма заполнялись народом), а тут актив… Вспомнила свой любимый анекдот: «Упала ложка на пол и давай валяться». «Слонялся жёлтый лист без дела». Вот же бездельник. Срочно отправить на работу. Какие там у жёлтых листьев обычно бывают дела?
7. Эффект бабочки
в ковчеге - течь. но это ли беда?
к утру прибудет вечный Тамада
и снова станет думать о зачине.
...слезятся щели. компас близорук.
вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине.
ни света, ни просвета, ни огня.
сбивается сердечная возня,
выкидывая паузы наружу.
молчат и Хорс, и Будда, и Аллах.
по треснувшей стене стекает страх
и трётся о невызревшую душу,
с которой - как наклейки со старья –
смываются основы бытия.
лишь волны бродят в поисках ночлега...
...плыви как все, залейся до хандры.
но ты нарушишь правила игры –
откроешь дверь
и выйдешь из ковчега.
--- светает...
воробьи на проводах.
в размокших послеливневых садах
привычно зеленеет время года.
листва лениво сушит естество.
завёрнутое в кокон существо
осваивает действо перехода...
Глубокомысленно. Вечный Тамада был бы прекрасен, но в другом контексте. Тут всё так тревожно, печально, почему же тамада? И о зачине думать тамаде как-то не по рангу. Тамада думает, наверное, о том, чтобы баянист не напился раньше времени и у диджея звук посреди свадьбы не вырубился. Сердечный ритм вознёй назвать у меня язык не поворачивается. И как возня может сбиваться, она же и так представляет собой хаотичное движение? «Листва лениво сушит естество» – а вообще-то, как правило, она его бодро сушит? И где у листвы, стесняюсь спросить, естество? Как-то это не по-русски, мне кажется. В целом стих, в общем-то, версификаторски выверенный. И трендовый.
8. Ты приходишь дождём...
Ты приходишь дождём, ты себя не жалеешь совсем.
Ты становишься явью, окутанной терпкими снами.
Но, чем ближе хотим мы друг к другу приблизиться, тем
Всё безбрежнее пропасть невольно встаёт между нами.
И, как будто, пульсируя, дни обращаются вспять,
Оплывая тягучей водой по иссеченной раме,
И, когда я к тебе прикасаюсь - опять и опять
Разрывается небо, утробно играя громами.
Ты приходишь дождём, неразрывной сплошной пеленой,
Ты смываешь ту ложь, что минувшие годы не смыли,
А когда исчезаешь - вокруг растекается зной,
Оставляя меня задыхаться в потерянном мире.
Но мне страшно тянуться к тебе, преступая черту,
Чтоб прильнуть, чтоб уткнуться незряче в продрогшую шею,
Чтоб не видеть в зрачках твоих трепетных ту пустоту,
Что собою заполнить уже никогда не сумею.
«Ближе приблизиться?» Извините, но я, когда это увидела, потеряла дар речи. Это уж совсем азы, даже рецензировать как-то неловко. Я тоже немного пописываю стишки на досуге. И вот, не знаю, кто как, но я всегда после готовности первоначального варианта, прежде всего, проверяю текст на повторы, потому что повторы в стихах могу себе позволить только как стилистический приём – для усиления сказанного. Что помешало автору написать, например: «Но чем ближе хотим мы друг к другу придвинуться, тем…». Это лень, нежелание работать над произведением, принципиальная позиция? Просто интересно.
9. Осень во времени
Здесь дне-вне-пад. И дни опадают гулко –
осень кропит опавших: да будут святы.
Тьма, расползаясь, пятый отыщет угол
в мире, в котором снова любовь распята.
Холод пожнёт плоды - хлеборобец ловкий,
время пройдётся, будет стерня фасетом.
Слышишь, курлычут? К новым краям зимовки
души летят простивших тебя блаженных.
Короткая форма налагает определённые обязательства. Поэта, который пишет короткое стихотворение, я безмерно уважаю за смелость, поскольку выразить мысль коротко – это намного сложнее, чем выразить её пространно. Если стихотворение при этом ещё и выполняет задачи короткой формы как концентрата мысли, чувства, и, собственно, формы – я уважаю поэта вдвойне. Здесь могу только единожды.
«Хлеборобец» – такого слова нет. Это всё равно, что «ковбоец», как мы в детстве говорили, не зная этимологии слова «ковбой». «Будет стерня фасетом». Как мне кажется, «стерня» и «фасет» – это семантически несочетаемые слова. «Фасетом-блаженных» – на мой слух не рифма, но автору, конечно, слышнее. «Души летят простивших тебя блаженных» – инверсия, которой можно было бы избежать, будь у автора такое желание. На мой взгляд, стихотворение не состоялось.
10. Армагед-год
Тихо ползи гадюка по склону холма.
Там на вершине миру придёт лох-нес.
Будет поруха свальная тьмой полна,
а в остальном без галстуков, но не бес...
Бестия в тёмном в полночь задумал путч.
Бледные кони рвутся с поводьев в ночь.
Стае клевретов скопище грозных туч
велено без разбора к холму сволочь.
Бледные всадники медлят, молчит трубач,
Бестия ждёт, в руках растирает прах.
Только скажи, и кони сорвутся вскачь,
Сея в подлунном мире и смерть, и страх.
Тихо ползи гадюка, поспешность — ложь.
Там впереди судьба не в своём уме.
Тихо ползи гадюка, пока ползёшь,
Бледные кони останутся на холме.
Несси всегда казалась мне вполне безобидной зверушкой. По-моему, за всю свою карьеру она даже и не съела-то никого. Поэтому «миру придёт лох-несс» – как-то не страшно. А по замыслу автора должно быть страшно: у него тут и конь блед, и гадюка, и судьба не в своём уме – полный бестиарий. Да, по-мужски, напористо, горячо. Но какая-то образная хаотичность. Например, галстуки-то зачем? И авторский посыл мне остался не вполне понятен. Все мы знаем, что год был щедр на дурные события. Все мы знаем, что какое-то событие гипотетически может вызвать конец мира, подорвать ядерную бомбу, развязать войну и т. п. (здесь – достижение гадюкой вершины холма). Все мы хотим отдалить такое событие. Ну и что автор предлагает? Всем миром уговаривать гадюку ползти медленнее? А это поможет?))
Мой рейтинг
1. «Коридор» (за впечатление)
2. «Эффект бабочки» (за мастерство)
3. «Притча о правдах и истине» (за верность традициям русского (советского) рока)
4. * * *
5. «Всё будет. Всё случится. Непременно...»
6. «Армагед-год»
7. «Осенний день»
8. «Осень во времени»
9. «Ты приходишь дождём»
10. «P.s.»
(стихотворения с 7 по 10 я бы поставила на одно место, если бы не требование чёткого рейтинга).