Вечер в деревне наполнен блаженной истомой.
Крылья заката легонько касаются крыш.
Тропкой знакомой иду на свидание с домом,
Мягким ковром под ногами пружинит спорыш.
Путь этот с детства моими шагами измерен,
Скрипнет замшелый заворчик, сбивая росу.
Ржавый замок без ключа, коромысло у двери,
Запах с открытой повети щекочет в носу.
Пахнет навозом, мукой и слежавшимся сеном,
Пол коридора в кусках облетевших белил.
Жук-древоточец дырявит осевшие стены,
Мерно стуча, будто ходики кто запустил.
Выцвел от солнца знакомый рисунок обоев,
В узком простенке меж окон висит календарь,
Желтый листок, в сером кружеве пыли – второе,
Год девяностый, смахну паутину – февраль.
Ушлый сквозняк не листает страницы и даты,
Дом в полудрёме далёким живёт февралём.
Веком ушедшим, колхозно-крестьянским, двадцатым,
Намертво вросшим избой в голубой окоём.