А. Волчкова, В. Емелин
"Сидюку, как экзистенциальный вызов в эпоху постмодернизма"
Современное сидюку [не путать с «судоку» (популярная головоломка с числами) или «сидюками» (просторечное название лазерных дисков)] корнями уходит вглубь классической японской традиции (хайку, или хокку). Однако, с XVI века, классические формы сидюку претерпели ряд значительных изменений, и к началу XXI века можно говорить о стабилизации формы и структуры стиха. Более того, именно эти формы доминируют в современной японской поэзии, оттеснив традиционные виды (хайку, хокку, танку и др.). Данные тенденции обусловлены необходимостью экзистенциального вызова индивида в период перехода к постмодерну в современном японском обществе. При этом древнеяпонская ритуальная практика сидюкурю («сидеть-и-ждать») в эпоху глобальных перемен заменяются практикой вызова «сидюкурю ичё» («сидеть-и-ждать-а-зачем»). Особенности адаптации в изменяющемся социуме и новые социальные практики индивида вылились в ряд произведений экзистенциального характера (см. Контрабандистское, Киллерское, Классически-депрессивное, Наркоманское, Офисно-пандебильное, Обломно-сансарное и т.д.).
В современном сидюку, выделяется явный метрический рисунок, основанный на традиционных (17 слогов) или нетрадиционных (более или менее 17-ти слогов) ритмических схемах. Теория стихосложения сидюку, принадлежащая Еме Рин [1], [2], [3], [4], оказала огромное влияние на литературу и поэтику всего мира и ощущается в творчестве множества поэтов XX века.
Некоторые авторы относят возникновение жанра сидюку не к началу XVI века, но к значительно более раннему периоду. Как следует из произведений поэта и теоретика стиха Со-ри-Кина [5], [6], в Японии одним из значимых поэтических жанров является лирическая дневниковая литература (никки), сидюку можно рассматривать как один из составных компонентов этого древнего литературного направления, известного еще с 990 г. Первым произведением этого жанра признано стихотворение «Самурайское» (ок. 935 г.). Дневники, как правило, не носили регулярного характера, и записи сразу же воспроизводились в стихотворной форме. В конце XX – начале XXI века «никки» нашли воплощение в виде лучших произведений жанра, таких как Глубокомедитационное, Пироманиакальное, Уютноапокалиптическое.[7]
Перевод оригинальных сидюку на иностранные языки представляется задачей почти неразрешимой, из-за потери тонкой нюансировки графического рисунка стиха. В текстах Х века эмоции безысходности передавались уникальными потёками туши, как бы символизирующими невидимые миру слёзы героя. Длина потёков опосредованно отражала глубину переживания, а плотность наложения туши намекала на густоту потёмок в закоулках души протагониста. Жалкие попытки передать это глубокое и многоплановое эмоциональное состояние смайликами или количеством обратных скобок в вульгарных американских поделках, вброшенных на массовый рынок для непритязательной американской публики в середине 90х годов прошлого века под брендом “sit’n’wait”, (или “ситники”) не увенчались успехом. Бум однодневок-ситников, распространяемых, в основном, подростками из второразрядных кафетериев “slowfood” через мобильные телефоны Motorolla вскоре сошёл на нет и контр-культура ситников заглохла, так и не породив ярких представителей. [8]
Школа русского перевода, в отличие от примитивной американской, своими корнями уходит в чернозёмные пласты народной поэзии. Образ Ильи Муромца, в течение долгих 33 лет практиковавшего «сидюкурю», наиболее полно отражает мощь истинно русской интерпретации. Отчетливо наблюдается сдвиг философских пластов от архаичного «сидюкурю» к более современному «сидюкурю ичё» и, наконец, мощным крещендо переводящим философию недеяния "дзен" в философию активного деяния, когда герой берёт судьбу в свои руки и уже сам становится стихийной силой природы, одновременно разрушительной и созидательной (Налево махнёт — станет улица/ направо махнёт — переулочек)[9].
Однако, хотя мировоззренческая близость древнеяпонских авторов сидюку к русской былинной поэзии очевидна, выражение лаконичных сидюку средствами былинной поэтики нельзя назвать удачными. Тем не менее, живой родник народной поэзии бил ключом, не оставляя попыток адаптировать сидюку в жанр народной частушки (напр. : Я на завалинке сидела/Ждала милого мово/А мой милёнок, как телёнок/Он не понял ничаво). К сожалению, в процессе адаптации, с утерей одного или двух слогов, нарушался ритмический рисунок оригинала.
Тем не менее, сидюку упорно пробивало себе дорогу в русскую литературу. Так, стоит отметить попытку классиков (Сижу за решёткой/ В темнице сырой; или Дивлюсь я на небо та й думку гадаю)[9].
Однако истинное второе рождение сидюку пришло при советской власти.
Так, в основу бессмертного эпоса «Гаврилиада» И.Ильфа и Е. Петрова [10], как ни странно, положена именно 17-ти сложная форма сидюку, сравните:
Служил Гаврила хлебопеком,
Гаврила булку испекал…
Затем, сидюку стало творчески осваиваться советским фольклором: («Сижу на нарах, как король на именинах», "Раствор бар, кирпич йок. Сижу курю" или «Вот кто-то с горочки спустился/Наверно милый мой идёт», последний написан традиционной 17-сложной строфой).
Но несомненно, подлинный расцвет сидюку еще впереди – ведь экзистенциальный кризис эпохи постмодернизма имеет устойчивую тенденцию к углублению. Мир с обречённостью заглядывает в пропасть и видит там всё то же своё, искажённое ужасом, лицо.
ЛИТЕРАТУРА:
1.Еме Рин. Этимология Сидюку. // Эл. документ URL http://www.stihi.ru/2011/06/25/5505 ( проверено 21.03.2013)
2.Еме Рин. Сидюку кодза (Лекции о сидюку). Т. 3, 1961.
3.Еме Рин. Сидюку-о манабу хито-но тамэ-ни (Для тех, кто изучает Сидюку). Киото, 1990.
4.Еме Рин сю. (Собрание сочинений Еме Рин). Т., собрание сочинений в 8 томах, 2013.
5.Со-ри-Кин. Ритуально-мифологические основы жанра сидюку (Неопубликованная рукопись).
6. Со-ри- Кин. Ясасии сидюку нюмон (Введение в жанр сидюку). Т., 1982.
7. Гаврилов А. История массовой культуры. Гл. 345 "Ситники" как порождение культурного феномена "slow food".М.; Л., 1999
8. Илья Муромец / Подг. текста, ст. и коммент. А. М. Астаховой. М.; Л., 1958. (Литературные памятники).
9. ЭНИ "История русской литературы" · История русской литературы в 10 томах. — 1941—1956
10. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. М., «30 дней», 1928.
© Copyright: Александра Волчкова
© Copyright: Валентин Емелин