В сети есть много материалов о критериях оценки стихов.
И я со всеми критериями согласна. Сейчас о другом.
Общеизвестно, что ЛГ и автор не всегда одно и то же.
И у меня как читателя есть такое разветвление.
Имеются два существа, по-разному воспринимающие текст.
1. ЛЧ – лирический читатель (любящий чрезмерно).
2. ИЧ – интересующийся читатель (с вопросом – и чо?).
ЛЧ соответствует фразе «над вымыслом слезами обольюсь»
(обсмеюсь или ошарашусь).
ЛЧ может последовать за ЛГ и автором куда бы его не завели.
ИЧ – полная противоположность, он не такой порывистый,
глаза его сухи, и сидит он на попе ровно.
Таким образом, оба моих героя читают стихи, а я смотрю на них,
как зритель в цирке, где на арене Бим и Бом. Вы уточните «Весь мир – театр».
Не… он цирк давно. Особенно, у нас.
Зато ребята делают за меня работу.
Они же по 3 раза тексты читают! Во дураки-то. Объясняют они это тем, что:
- первое чтение для свежего впечатления – зацепит или нет?
- второе фонетическое и самое смешное. Бывает, что они, начитавшись,
встают оба на табуретки и, взявшись за руки, поют: «Каку вижу, каку слышу,
фсё ва мне загавариит, фся душааа мая пылаааит, вся душа мая гарииит!»
ЛЧ, как и подобает любящему чрезмерно, со всеми потрохами входит в образ ЛГ, а ИЧ слегка выпадает из него, но сваливается с табуретки, как правило, ЛЧ.
- третье чтение – на полном серьёзе. Причём, ИЧ вылавливает блох в тексте,
а ЛЧ с ними ещё и поиграть может.
Сделав дело, они гуляют смело с круглой арены, обратно – в квадратную черепную коробку.
А кто, в каком полушарии обитает, догадаться несложно.
Так что нас трое получается. А это уже организация.
1. Всё будет. Всё случится. Непременно...
Всё будет. Всё случится. Непременно.
Замру не раз от пенности волос.
Но приглядись: из мокрого полена
безумец вновь затачивает нос.
Полки идут по жниве и посевам.
На свежий труп слетелось вороньё.
Дымится танк, покачивая зевом
разбитой пушки. Иволга поёт.
Ей нужно в краткой жизни отгнездиться
и обучить премудростям птенцов.
Ей наплевать, что корчится столица,
а запад неестественно пунцов.
Безумец ладит голову и руки,
рисует удивлённые глаза,
стучит, и кто-то в душу эти стуки
мне, словно гвозди, силится вонзать.
Над гробиком единственного сына
рождается игрушка из бревна,
и смотрит, замерев, наполовину
войной опустошённая страна.
Всё будет. Всё случится. Непременно.
Любовь опять, наверное, придёт.
Увидит и кленовую подмену
о нас уже не помнящий народ.
ЛЧ – Первая строка - уже одностишие. И оно такое обнадёживающее. Это про любовь, наверное. Ан нет… Безумец, свежий труп, дымится танк… Война! Актуальная тема.
Это плюс автору. Как в песне: «Здесь птицы не поют, деревья не растут… над нашей родиною дым…» Но иволга поёт. Есть надежда! Пускай безумец затачивает нос, но любовь придёт. Хотя… «наверное». Может, не придёт? Зато народ проснётся и увидит подмену. Хорошее стихотворение. Такие пишутся от души и сердца. Иначе никак.
ИЧ – Конечно! От мозга нельзя писать. От него одно беспокойство. Можно безумцем стать, если мыслям дать волю… Для этого и коробка черепная, чтоб они там не слишком копошились. В тесноте, да не в обиде.
А что про любовь я сразу понял, увидев «пенность волос». Тут и я замер.
Но пригляделся и думаю: а как безумец может затачивать нос из полена? Затачивать обо что-то можно, а из полена вытачивать удобнее. С другой стороны, а что взять с безумца, да и полено мокрое… Нехай затачивает Папа Карло. Бревно поболее полена будет… Далее трагично. Пошли полки, ясно-понятно, а что с танком? Как он может покачивать зевом пушки, ежели подбит?
ЛЧ – А тебе бы всё придираться… Метафора такая. Поэтический образ… Пенность – это кудряшки, может быть, типа стружки. А пушка покачивается по инерции. Пушка хоть и разбита, но фрагмент какой-то остался? Вот он и покачивается, шевелится, значит. Зануда ты, технарь. Слыхал, что если курице голову отрубить, так она ещё бежит – тоже по инерции. Зато иволга хороша.
ИЧ – Так, то же курица – не танк… С иволгой красиво выходит. Тут война, понимаешь, а ей наплевать. И то верно. Природное дитя. Мне вот интересно: как дальше сложилась её судьба? Удалось ли отгнездиться? Но в тексте не нашёл. Прям, как чеховское ружжо, провисело, а не выстрелило. Насчёт кленовой подмены не понял. Бревно, значит, из другого дерева было… может, берёзовое? Но в тексте не указано. И вот ещё неясно почему-таки иволга? А поползень не подходит? Дятел тоже полезная птица.
ЛЧ – «над гробиком единственного сына рождается игрушка из бревна» - вот здесь у меня сердце сжалось. Единственного сына! В общем, ты как хочешь, а я плакал.
ИЧ – Про гвозди, особенно. Вонзать в душу! Именно. Вонзать и никаких гвоздей, вот лозунг… Ой, не то говорю. Понимаю. Здесь плакать надо. Иначе никак.
2 Притча о правдах и истине
Где-то там, на краю земли,
где не видно ни зги
и куда пути замели
годы, страх и пески,
где четыре ветра поют
стае глупых рыб,
а прилив то ласков, то лют,
вырос город-гриб.
В том грибе, сея свет в ночи,
жили тысячи правд –
горлопанисты, горячи,
и у каждой – свой нрав,
взгляды, голос, особый путь,
личный царь и бог.
Город-гриб не вникал в их суть
и терпел, как мог.
Но однажды, других поправ
и вменив им в вину,
объявила одна из правд
прочим правдам войну;
все друг с другом вступили в бой...
Под протяжный скрип,
грузно правды подмяв собой,
рухнул город-гриб.
Кто был крив из них, а кто прав,
кто изгой, кто кумир?
Океан зашумел, забрав
беспокойный мир,
ветер бросил вслед горсть песка...
Там, где нет тропы,
бродит истина между скал
и растут грибы...
ЛЧ - Обожаю притчи, в них столько мудрости народной! А про грибы ещё больше.
Помню, в детстве зачитывался сказкой Сутеева про грибок-теремок. Хороший он был, зверюшек под шляпкой приютил. Алиса в стране чудес ела гриб и становилась то большой, то маленькой… Но это сказки, а тут притча. Коротко и ясно о главном в жизни.
ИЧ – А я тут, грешным делом, вспомнил видео-эссе Сергея Курёхина «Ленин-гриб».
Тоже тема… Погуглил: «страна грибов, город грибов» - ссылок много. Страна грибов – страна рабов… или господ…
Не отпускает тема авторов. Даже мультсериал есть! О как. Попутно, читал про галлюциногенные грибы. Вот видишь, с пользой провёл время.
ЛЧ – Э… брат, да мы не в ту степь заехали. Притча не про грибы, а о правдах и истине. Читай, внимательно!
ИЧ – Понял… Щас, по новой прочту… Теперь ясно. Правды – это грибные споры,
и они вечно спорят. Гриб терпел-терпел, да и рухнул, причём, со скрипом. Наверное, деревянный гриб-то был.
ЛЧ – Совсем ты, дурак, что ль? Это ж город! Город-гриб. Образ, опять же. Можно и с протяжным скрипом. Не стреножь авторскую фантазию. В итоге «и пучина поглотила ея». Мировой океан. И песок, кстати. Всё – тлен. Истина одна-одинёшенька осталась. Зря, выходит, бурлили правды-то. Так им и надо. А всё из-за одной зачинщицы. Нельзя других попирать и вменять им в вину. И против ветра с… споры рассыпать. Жизненно…
ИЧ – Ну, не совсем одна истина. Вокруг скалы и новые грибы растут. Миры новые образуются. Я так понял. Мудро. Теперь буду знать, что ссориться нехорошо. Земля – наш дом. Береги природу – мать нашу. Миру – мир. Пьянству – бой. Спасибо, автору – напомнил. Живём же в потёмках, как слепые кутята…
3. * * *
Оттого ли, что счастье
ко мне приходило нечасто,
Мое сердце, как клетка,
в котором тебя я держу.
Но боюсь, что оно распахнется
и выпорхнет счастье
И не скажет: «Прощай»,
да и я ничего не скажу.
Нынче я в непредсказанной
и суматошливой роли —
Птицеловом тебя запираю
и в том — благодать.
Ах, как хочется мне,
чтобы в клетке была ты на воле,
Чтоб тебе не хотелось
от воли такой улетать.
А вокруг столько весен
и жизнь так прекрасно просторна,
Вот и ветер, проснувшись,
навстречу рассвету бежит.
Буду я оставлять
в клетке строчки, как будто бы зерна,
И живи не тужи,
если сможешь, конечно, так жить.
Словно высохший клен,
что от ветра надрывисто стонет,
Так когда-то и я
окажусь над обрывом пути.
Распахну сердце-клетку,
тебя подниму на ладони
И запрячу поглубже печаль,
и промолвлю: «Лети!»
ЛЧ – Это песня! Точно. Музыка звучит, слышишь? Как волнительно!
ИЧ – Ага. Похоже. Душевная такая. Помню ещё со школы у Пушкина:
«На волю птичку выпускаю. При светлом празднике весны».
ЛЧ – Вот! Тема свободы. Тут я согласен с ЛГ на все сто. Любовь не запереть!
Но пасаран.
ИЧ – И герой добрый малый. Сначала строчками, словно зёрнами прикормить пытался, но понял, что лучше отпустить. Примирился. Судьба…
ЛЧ – Надо видео сделать на это стихотворение или плейкаст. Как считаешь?
ИЧ – И плакаты. И чтобы все столбы заклеить.
ЛЧ – Что-то ты быстро со мной согласился, какой подвох?
ИЧ (густо краснеет) – Патамушта. Про любовь. Про что писать ещё, когда такой Армагеддон вокруг? С ума же сойти можно.
ЛЧ – И что? Даже не скажешь, что всё банально: сердце в клетке, женщина-птица, мужчина – птицелов? А вокруг столько весен и далее...
ИЧ – Скажу. Но для песен тексты всегда немножко облегчённые. Музыка вытянет. Автор написал просто, без лишних понтов, но меня слегка прошибло. Зачётная песня. Пацанам во дворе предложу.
4. “ Коридор “
Когда дождёшься третьего звонка,
зовущего в финал житейской драмы,
нечаянно потянется рука
рвануть одним движеньем створку рамы,
чтоб сразу избежать дальнейших ссор
и дележа несбывшихся желаний,
но память быстро сложит коридор
из битых кирпичей воспоминаний,
и вновь заставит по нему пройти,
приоткрывая на секунду двери,
за каждой из которых взаперти
томится неизжитая потеря.
За этой на пол брошена фата,
за этой скрипнет детская кроватка,
из этой, чиркнув кончиком хвоста
по голени твоей, скользнёт украдкой
та кошка, робко сделавшая шаг
через порог ещё пустой квартиры…
И ты опять поднимешь белый флаг
перед ущербным, но живучим миром,
что продолжает прятаться в тебе,
звенеть порою памяти ключами
и тупо ныть бессонными ночами
постылой лихорадкой на губе.
ЛЧ – Вот жизнь, вот драма! Житейская… что ни на есть.
ИП – Да, соглашусь. А мне даже привиделась тень Бродского, которая зловещим голосом какбэ напоминает: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…»
Но ЛГ, преодолевая себя, выходит в этот жизненный коридор «избитых кирпичей воспоминаний», ибо память. Тут Бродский нервно курит шипку и удаляется.
ЛЧ – Не избитых, а из битых! Битые кирпичи, ферштейн? Почти осколки.
ИП – А… глуховат стал или слеп. Прочиталось так… Но по смыслу всё правильно.
И фата, и детская кроватка, и кошка… как такое забудешь? И мир ущербен, и живуч. Кто бы спорил, я не буду.
ЛЧ – А памяти ключи? Свежо. Бессонные ночи, неизжитая потеря, горе-то какое…
ИП – Постылой лихорадкой на губе! Согласен.
5. Р.s.
Кафешантан у старой пристани давно закрыли,
загривок благородной осени редеет с каждым днём,
ты скажешь, опадают рудименты - листья-крылья.
Не стало лета, но летят сухие выписки о нём.
Руины замка вовсе обветшали, до смешного,
залив волнуется, уходит в небо, будто в мир иной,
вода стремится вспять, к Началу, где царило Слово,
теперь забытое царящей у нагорья тишиной.
Соседке мнится, скалы прячут на вершинах камни,
провисли тучи, словно в спальне под колбасником кровать,
не дождь, а даже чуть, пусть из глазной пипетки капнет -
прорвутся тучные мешки, и городу несдобровать.
Все те же люди, статуи. Порой болит предплечье,
дрянная дверь не поддаётся, мучаюсь с твоим ключом.
Не приезжай, кафешантан закрыт, заняться нечем.
Залив уходит и молчит, уже не разобрать о чём…
ЛЧ – Красиво и печально. Осень – она такая. Романтика. Старая пристань, кафешантан. Не кабак тебе какой-нибудь или шаурма. Руины замка. На таком фоне и помереть не жаль.
ИЧ – Она ещё и благородная осень. Не просто так. Она и лысеет с загривка. Благородная лысина, точно. Листья-крылья тоже уместны. Без них осень никак не описать. Сухие выписки – это интересно. А почему руины замка обветшали до смешного?
ЛЧ – Так в рифму же. Смешного – слова. Совсем ты слепой.
ИЧ – А… может, и залив волнуется до смешного. Инверсия такая коварная.
ЛЧ – Зато здесь прям библейское – про Начало и Слово. Каждый второй это упоминает, не зря, значит. Это, чтобы мы не забывали.
ИЧ – Про колбасника не понял. Пошёл гуглить. Пишут, что «мастер, изготовляющий колбасы». Я не понял, правда. А что он в спальне делает?
ЛЧ – Ну ты тупой, ну ты тупой… Это образное выражение. ЛГ рассуждает, вводя в текст соседку (тишину, видимо). А той мнится, понимаешь? А мнится ей: камни на вершинах и тучи провисшие, тяжёлые, значит. Размером с колбасника. Или весом.
ИЧ – А может, ещё какое значение у колбасника? Повара тоже увесистые бывают,
не говоря уже о депутатах. Те, ваще нажористые. Прикинь: «тучи над городом встали… в воздухе пахнет казной…» Там про мешки что-то было.
ЛЧ – Грозой. И городу несдобровать… Ещё раз. Для особо одарённых. Тучи тяжёлые, вот-вот прорвутся, как только капнет из глазной пипетки. Типа мелкий дождик, а потом прорвёт.
ИЧ – Про пипетку здорово схвачено. Теперь только её и буду помнить. Какая находка. Вот что значит цепляющий образ. Он, как в чёрную дыру весь текст засасывает.
ЛЧ – А финал как тебе?
ИЧ – Так всё, как и положено осенью. Безысходность. Но хорошо, что открытый финал, а если не разобрать о чём молчит залив, так можно и самому додумать. Простор для читателя. Давай, ты придумай что-нибудь, а я дальше читать пошёл.
6. Осенний день
Притихли липы на бульваре.
В осенней замерли тиши.
Октябрь их наскоро состарил
И от убранства отрешил.
Спокойно было
и прозрачно.
Шуршали листьями шаги.
Их шёпот,
тускл и многозначен,
И слов
до нищеты нагих
Произнесенье с придыханьем,
Когда не важен больше смысл,
Туманом застили сознанье.
Меж лип осенний день завис.
Слонялся жёлтый лист без дела.
Шла служба. Близлежащий храм
Народом заполнял приделы.
Во всех регистрах пел орган
Канон,
природе неизвестный.
Бульвар притих - он ждал дождя.
В душе дремали мирно бесы
И ангел,
с неба нисходя,
Им молча погрозил перстом.
ИЧ – Ой. Ещё один стишок про осень...
ЛЧ – Отлично. Всё такое родное и привычное. Я каждой осенью это вижу: и липы, притихшие на бульваре, осеннюю тишь, шуршащие листья и т. д. Знаешь, когда происходит разрыв шаблона – голова болит. А здесь читаешь и такое умиротворение.
ИЧ – «И сердце бьётся в упоенье… и божество, и вдохновенье…»
ЛЧ – Это ты к чему?
ИЧ – Так придыханье-сознанье. Рифма точная. Не оспорить. Прямо классика…
О, а тут (тёпленькая) современность пошла: «Слонялся желтый лист без дела. Шла служба…» Ага. Лист слонялся, служба шла. На улице идёт дождь, а у нас идёт концерт. (с) Ну-ка, ну-ка… а что это у нас за «бездела»? Я другое слышу…
ЛЧ – Что?! Без де-ла.
ИЧ – Да неловко как-то и сказать.
ЛЧ – Нет уж ты скажи.
ИЧ – Щас нельзя. Ни писать, ни говорить такие слова. Ты видишь их где-нибудь? Нет… А они есть. Я как-то написал стишок па олбанске:
она не помнила ни даты ни времени всё наавось
бездела часто и в палате бездаты вобщем ей жилось
бежал скакун горели хаты а я её любви хотел
но раз она жила бездаты я тоже какана бездел
Так пацаны угорали. Я не понял. Обидно мне. Теперь в стол пишу. Он меня понимает. А всем читателям не угодишь. Ладно, проехали.
Итак, жёлтый лист слонялся. О. Генри. Последний лист. А там, ещё один рассказик есть про бомжа, который мечтал в тюрьму попасть на зиму, но потом орган (не о`рган!) его расшевелил, и мужик передумал. Припомнилось…
ЛЧ – Да ладно тебе. Меньше читать надо. Нет здесь никакого О. Генри. Оригинальный текст. От автора. Про то, как полезно бывать возле храма. И ангел…
ИЧ – …иммолча погрозил. У меня опять слиплось. Прости, дружище. Пошли дальше читать.
7. Эффект бабочки
в ковчеге - течь. но это ли беда?
к утру прибудет вечный Тамада
и снова станет думать о зачине.
...слезятся щели. компас близорук.
вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине.
ни света, ни просвета, ни огня.
сбивается сердечная возня,
выкидывая паузы наружу.
молчат и Хорс, и Будда, и Аллах.
по треснувшей стене стекает страх
и трётся о невызревшую душу,
с которой - как наклейки со старья –
смываются основы бытия.
лишь волны бродят в поисках ночлега...
...плыви как все, залейся до хандры.
но ты нарушишь правила игры –
откроешь дверь
и выйдешь из ковчега.
--- светает...
воробьи на проводах.
в размокших послеливневых садах
привычно зеленеет время года.
листва лениво сушит естество.
завёрнутое в кокон существо
осваивает действо перехода...
ИЧ - Модная тема. Кто только её… А, может, мы что-то новое отыщем?
ЛЧ – Ясен перец, отыщем! Меня хлебом не корми, дай только почитать библейское или философское. Я от этого сразу умнею. Люблю про бытие и мироздание. Возвышает сразу. Это тебе не про котят писать. Тут масштаб вселенский.
ИЧ – «в ковчеге - течь. но это лебеда?»
ЛЧ – Тупой. «Это ли беда!»
ИЧ – Я читатель. Я так слышу.
ЛЧ – Слышать мало. Надо войти в мир автора. Особый параллельный мир. Тебе не понять.
ИЧ – Я буду стараца.
ЛЧ – «Вечный Тамада» - каково?
ИЧ – Круто. Дискотека, практически. Или свадьба. Но нет. Здесь про Ноя и ковчег. Брачующиеся пары - тамада. Логично. Это я знаю. Читал… Боги, опять же, безмолвствуют, аки народ. Некому помочь. Печаль.
ЛЧ – Да лучше бы ты ничего не читал. Горе от ума. Идиот какой-то.
ИП – Не скажи. Читать полезно. Я духовно развиваюсь. Вот даже от стихов. Библия – она же толстая. Поди, прочти… А тут почитаешь и вроде в курсе. Стишок иной, как краткий пересказ темы, дайджест. Так, коротенько, по всей истории человечества. И читать невнапряг. В рифму-то побыстрей.
Моя знакомая раньше вёла курсы кройки и шитья. Но щас ведь не выгодно шить, так она теперь приноровилась курсы Основ Бытия вести. Там такая эзотерика, что народ прямо валит. Теперь деньги гребёт. Вот, что слово живородящее делает.
ЛЧ – Животворящее.
ИП – А… ну да. Сейчас какая жизнь?
«вода во тьме - и тьма воды вокруг,
и чёрте что мерещится в пучине».
Вот. А человек придёт и всё грамотно растолкует. Интер-трепация.
ЛЧ – Интерпретация. А у поэтов так и вовсе – новая реальность. Понимать надо.
ИП – О, я про это слыхал… Есть ещё новая искренность. Старая, видать была второй свежести… Это, как новые песни о главном? Берётся хорошо забытое старое, замиксуется и вот тебе – ремейк.
Но про кокон в конце мне даже понра. Типа, реинкарнируемся, ага? Надежда, всё-таки, куда без неё. А чота у меня опять залипло – послеливневых.
Пришлось три раза повторить, а всё равно получается – пасли ливнивых.
ЛЧ – Иди другое прочитай. Глазами. Давай настройся. А уши заткни лучше.
8. Ты приходишь дождём...
Ты приходишь дождём, ты себя не жалеешь совсем.
Ты становишься явью, окутанной терпкими снами.
Но, чем ближе хотим мы друг к другу приблизиться, тем
Всё безбрежнее пропасть невольно встаёт между нами.
И, как будто, пульсируя, дни обращаются вспять,
Оплывая тягучей водой по иссеченной раме,
И, когда я к тебе прикасаюсь - опять и опять
Разрывается небо, утробно играя громами.
Ты приходишь дождём, неразрывной сплошной пеленой,
Ты смываешь ту ложь, что минувшие годы не смыли,
А когда исчезаешь - вокруг растекается зной,
Оставляя меня задыхаться в потерянном мире.
Но мне страшно тянуться к тебе, преступая черту,
Чтоб прильнуть, чтоб уткнуться незряче в продрогшую шею,
Чтоб не видеть в зрачках твоих трепетных ту пустоту,
Что собою заполнить уже никогда не сумею.
ИЧ – Мама дорогая… Ещё один осенний стишок. А впрочем, сентябрь на дворе. Про что ещё читать-то?
ЛЧ – А я восторгаться буду. Мне положено по роли. Планида у меня такая.
ИЧ – А я наоборот. Для баланса. Ибо. Объективно будет.
ЛЧ – Складно написано. Нигде не споткнулся.
ИЧ – А я споткнулся. Об Чтоб – 3 раза и Что – 1 раз. Это в финале.
ЛЧ – Ты уже дочитал до финала? А я ещё в серединке барахтаюсь…
ИЧ – Так я ж быстро. Всё привычно, по накатанной. Где-то уже читал и не раз.
Дождь смывает ложь. Это если коротко. Остальное – развитие тезиса. Описание чувств. Стандарт.
ЛЧ – Но героиню жаль. Бессердечный ты. Этими «штобами» усиливается горе. Неужто не жаль?
ИЧ – Нет.
ЛЧ – Но почему?
ИЧ – Патамушта. Скучно всё.
ЛЧ – Нет. Так нельзя говорить авторам. Не имеешь права. Ты должен вникать,
Проникаться, то есть.
ИЧ – Я старался. Но запомнил только «утробно играя громами».
Остальное пронеслось «неразрывной сплошной пеленой». Это эффект дождя.
Зрачки трепетные тоже порадовали. Хороший эпитет. Я трепетаю.
9. Осень во времени
Здесь дне-вне-пад. И дни опадают гулко –
осень кропит опавших: да будут святы.
Тьма, расползаясь, пятый отыщет угол
в мире, в котором снова любовь распята.
Холод пожнёт плоды - хлеборобец ловкий,
время пройдётся, будет стерня фасетом.
Слышишь, курлычут? К новым краям зимовки
души летят простивших тебя блаженных.
ИЧ – Осень! Убейте меня. Опять абосени. Да что ж такое! Ну, хоть короткое.
Спасибо, автору. Дне-вне-пад. Это авторский каламбур, я так понимаю? Типа, есть листопад, а у нас – дне-вне-пад. Но даже интересно. День падает вне. Ладно, оставляем. Любовь распята – баян. Извините, я теперь коротко буду. Устал.
Будет стерня фасетом? Стерня, понятно. А фасет, причём? Гугл, родной, выручай.
ФАСЕТ, фасета, м., и ФАСЕТКА, фасетки, ж. [фр. facette]. 1. Скошенная боковая грань чего-н. (напр. зеркального стекла, клише, переплетной крышки). 2. Грань шлифованного камня, хрусталя (спец.). 3. Роговица каждого из отдельных глазков, из к-рых состоит сложный глаз членистоногих (зоол.).
ЛЧ – Про стерню уже упоминалось в одном стихотворении про войну, в первом , кажется.
ИЧ – Не… Там «по жниве и посевам». Поле, русское поле. («Только не сжата полоска одна, грустную думу наводит она»).
ЛЧ – Пошто Некрасова упоминаешь?
ИЧ – Так печаль же. Дума грустная. Древнерусская тоска. Одна на всех. И стерня.
ЛЧ – Не истери.
ИЧ – Я сказал: и стерня!
Это излюбленное слово. Исконно-посконно-сермяжное. Глубинное.
Как только о родине, так сразу стерня, пожня, жнивьё и посевы. И ещё озимые бывают. Яровые тож…
ЛЧ – Какие яровые? Их весной вроде высевают. А у нас осень. Что ты стерню какую-то несёшь?
ИЧ – Так осенью вызревают. И фасетом, слышишь, курлычут?
Ладно. Едем дальше. А фасеты, видимо, только в одном значении – глазки стрекозьи – фасеточные. Типа, опять перерождение, круговорот в природе. Смена сезонов. Дальше, видимо, журавли полетят клином… Точно. И они курлычут, и души за ними. Всё устаканилось. Вот так и надо писать об осени. Сразу всем знакомо и понятно.
ЛЧ – Зато короткое… Самое короткое из списка. Это же плюс в карму автору.
ИЧ – Ага. Коммент длиннее вышел. Грехи наши…
Ещё рифма цветастая: фасетом – блаженных. Спорить не буду, автору виднее.
10. Армагед-год
Тихо ползи гадюка по склону холма.
Там на вершине миру придёт лох-нес.
Будет поруха свальная тьмой полна,
а в остальном без галстуков, но не бес...
Бестия в тёмном в полночь задумал путч.
Бледные кони рвутся с поводьев в ночь.
Стае клевретов скопище грозных туч
велено без разбора к холму сволочь.
Бледные всадники медлят, молчит трубач,
Бестия ждёт, в руках растирает прах.
Только скажи, и кони сорвутся вскачь,
Сея в подлунном мире и смерть, и страх.
Тихо ползи гадюка, поспешность — ложь.
Там впереди судьба не в своём уме.
Тихо ползи гадюка, пока ползёшь,
Бледные кони останутся на холме.
ИЧ (бледнея лицом) – А вот и Армагеддон подоспел. Недаром же был упомянут. На ловца и зверь…
ЛЧ – Внимание: Армагед–год. Авторская находка.
ИЧ – Ну, можно ещё Армагед–Дон. Он как раз уже не Тихий Дон. Тоже подходит на злобу дня. Посмотри дальше в тексте - есть конь бледный?
ЛЧ – Есть, два раза упоминается. Только во множественном числе. Всадники тоже бледные.
ИЧ – Оно и понятно. Расплодились. Ну, тогда я всё.
ЛЧ – Там ещё бестия в тёмном, стаи клевретов и гадюки.
ИЧ – Чота страшно.
ЛЧ – Читай-читай. Взялся за гуж…
ИЧ – Прочитал… первое четверостишие.
ЛЧ – И что?
ИЧ – Застрели меня, а? Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? (с)
ЛЧ – Лошара. Все мы немного лош… Скажи хоть одно утешительное слово.
ИЧ – Я залип. Пошевели меня. У меня фонетический оргазм от аллитерации.
ЛЧ – Хоть что-то. Давай закругляться.
ИЧ – Я вспотел слегка. Может, нам приз какой дадут, хотя бы золотой гондурас?
ЛЧ – Ишь чего захотел. Безвозмездно работаем. Из любви к искусству.
ИЧ – Таки да… Спасибо авторам за труды.
Вывод.
ЛЧ – Прочитали, теперь нужно по ранжиру расставить, начиная с самых лучших.
ИЧ – А есть лучшие? По-моему, все одинаково-прекрасные.
ЛЧ – Давай хоть одно выберем.
ИЧ – Ты восторгался, ты и выбирай.
ЛЧ – Ну… я, пожалуй, про сердце в клетке, песню помнишь?
ИЧ – Песня… да. Песня, такая песня. Живая, несмотря ни на что.
И про любовь. Пусть любовь рулит, хоть немножко.
1-е место: № 3
* * *
Оттого ли, что счастье
ко мне приходило нечасто… (далее по тексту).
Остальные стихи пусть будут так же - по списку. Нам без разницы. Засим кончаем.
Итак, рейтинг:
1. Стихотворение № 3 «* * *»
2. Стихотворение № 1 «Всё будет. Всё случится. Непременно...»
3. Стихотворение № 2 «Притча о правдах и истине»
4. Стихотворение № 4 «Коридор»
5. Стихотворение № 5 «Р.s.»
6. Стихотворение № 6 «Осенний день
7. Стихотворение № 7 «Эффект бабочки»
8. Стихотворение № 8 «Ты приходишь дождём...»
9. Стихотворение № 9 «Осень во времени»
10. Стихотворение № 10 «Армагед-год»