В городе Верном ты будешь, как мы – гондольер.
Малой Венеции ждут говорливые воды.
Можно помыться, напиться, отлить, например,
Или рыдать незаметно в контексте погоды.
Вот и на всех парусах в ореол грязных брызг
Лодка Харона плывет мимо свай «Саяхата».
После парковки гондолы, уделанной вдрызг
Мокренькой кисонькой весело швыркать до хаты.
Верхняя часть Атлантиды не чище, чем хам,
В нижней - рискуешь стремительно стать грязной няшей.
В городе, верном семи ежедневным грехам,
Ты невозбранно наешься соплями и кашлем.
Водный налог порождает пороговый чек.
Улица Ленина – горная речка. О Ное
Слухи плывут, будто близок вечерний ковчег.
Зря ты зимой перестал конопатить каноэ.
Тело смекалка и выдержка прячет в пакет,
Летом в таких ситуациях босы и голы
Люди в шуршащих ушанках проводят пикет,
Лицам казахских кровей неприятны монголы.
Кит языка разобьется о скалы зубов -
Это Иона внутри разобрался с врагами.
С лидокаином свободы велик и дубов
Кит языка, очарованный губ берегами.
В городе Верном ты тонешь под липким зонтом,
Против течения – вырваться, вырваться лишь бы.
Верности полная пасть накопилась зато,
Мокрые змеи дождя обнимают и лижут.
Млечно-кисельных проходит волна похорон,
Оспины в трассах оставила лета ветрянка.
Только води свой автобус, аульный Харон,
Все драгоценности спустит за это вернянка.