Разбудил я милую:
Не видала ль ясеня?-
стал он Буратиною,
с ним и развлекалась я.
Так сказала милая,
нету друга ясеня,
стала жизнь постылая,
совсем один остался я.
Я спросил у ёжика:
где туман с лошадкою?
он сказал мне: ножиком,
сгубили лошадь гладкую.
Он сказал: губители,
голову с копытцами,
забыли, не похитили,
есть где прослезиться нам.
Я спросил дюймовочку:
где твой друг порхающий?
мне из под сокровищей,
ответ её страдающий-
-Я к кроту вернулася,
хоть он слеп, но с золотом,
вовремя очнулась я,
от любви под холодом.
Я спросил у Гитлера,
как у прочих, мысленно:
как тебе убитому,
собственными мыслями?
Он кричал неистово,
будто для глухого,
- языка арийского,
я не знал чужого.
Я вернулся к ясеню,
ставшим Буратиною,
в землю,друга насильно,
закопал, с любимою.