Двеннадцать было их, но восемь
Я лично знал, и в "эту осень",
Что пламенела над Москвой,
Они легли на мостовой,
Как листья в самый листопад,
Украсив красным "город-сад",
Главой к реке, ногами к Дому
Копчёно-Белому, большому.
Они легли и не дышали,
Они от вечности вкушали.
Уже им было всё равно,
Что где-то там, ах, как смешно,
Толпа зашлась в аплодисментах,
Расстрел встречая в бантах, лентах,
О, как им шёл тот триколор,
Что славил власовцев позор.
А я был в Питере, в больнице,
И хлеб крошил в окно синице.
Меня болезнь тогда спасла,
Сторонкой смерть моя прошла.
Но всякий раз о той поре
Лист, облетая в октябре,
Напоминает мне, и снова
Друзей расстрелянных у Дома
Я вспоминаю... вспоминаю...
И их молитвой поминаю.
Юрий Антонов
04 октября 2014 г