На пушкинского Чижа
Живу, своей подобен тени,
Мне в окружении чужом
Дано злосчастным провиденьем
Невольно мнить себя чижом.
Удел чижам и канарейкам -
Сладкоголосо в клетках петь,
А мне б - забытая скамейка,
Листвы и света круговерть,
И шум деревьев надо мною,
И запах сохнущей травы,
И за лощинкою лесною
Глашатай воли и любви
***
На есенинское «До свиданья, друг мой...»
Печальна судьба у Поэтов России -
Гений родится, уйдёт молодым,
Словно неведомо злобная сила
Не позволяла дожить до седин,
Не даровала российским поэтам
Долгие годы, счастливые дни,
Но награждала тоской и наветом
Русского гения, богу сродни.
Не угадать, что могло сотвориться,
Если бы жить, а не горло - петлёй...
Господи, боже, всего-то за тридцать,
Только заря занялась над землёй!
***
На цветаевское «Я стол накрыл на шестерых...»
Седьмое небо вспыхнувшей любви
Болело предвоенною Москвою.
Она жива, ей дорого живое,
Пусть мезальянсом это назови.
Деснице государевой подстать,
Чугунен воздух...Одиноко ложе...
Он молод - на века её моложе,
В которых он забыт, а ей - блистать.
***
На мандельштамовское «Это какая улица...»
Я польстил её стихам,
Вспомнив Мандельштама.
"Что ещё за мендельштам?" -
Оскорбилась дама.
...Был он смолоду нелеп,
Не было нелепей -
Ни под водку, ни на хлеб,
И кусач, как слепень.
Даже собственной роднёй
Принят за урода
Подтверждением одной
Горькой правды прописной -
Гений чужд народу.
***
На пастернаковское «Нобелевская премия»
Отдали премию поэту,
Пусть вопреки - что из того?
Зачем сживать его со свету
Державным грозным сапогом?
Зачем любовницу в железо
Безвинной жертвою ковать
И гениального повесу
Валить на смертную кровать?
Зачем клеймить себя позором
Ходившим ранее в друзьях?
Ответа нет. Завыть бы впору,
Да что теперь - всё пыль и прах...
***
На ахматовское «А как музыка зазвучала...»
"Смерть-государыня", горькое слово
Точкой поставлено в долгой судьбе.
Всем изменяла вдова Гумилёва,
Не изменяя самой лишь себе.
Многим была королева, царица,
Неотвергаема, да не мила,
Всем позволяла в себе раствориться,
Той, кем казалась - была?..не была?..
***
На рубцовское «Прощальные стихи»
Где та незримая черта
Промеж судьбой и долей?..
Едва от возраста Христа,
Беспутен и бездомен,
Седьмой водой на киселе,
Не в благостной палитре
Похаживал навеселе
С початою поллитрой.
Кутил, гулял - кто упрекнёт,
Тот упрекнёт Расею,
И белый шарф петлёй вразлёт
Повязывал на шею...
***
На вознесенское «Вижу скудный лес возле Болшева...»
Его я запомнил пижоном:
Нашейный платок-узелок,
Богема, гуляка прожжённый,
Рука в небеса-потолок.
Читал артистически слишком,
Но люди просили ещё...
Глаза с поволокой, мальчишка,
Не дрогнувший перед Хрущём.
***
На рождественское "Тихо летят паутинные нити..."
Единственным возлюбленным эпохи
Вкусив от политических утех,
Он душу не запродал за успех...
Поэзию творят отнюдь не боги,
Но люди, может быть, земнее всех.
И он, земной, изведал всё земное -
Семью, любовь, удачу, рёв трибун.
Не жалуясь, не сетуя, не ноя
Ушёл во тьму, как в лес - медведь-шатун.
***
На твардовское «На дне моей жизни...»
Меня корил эксперт кручёный:
"Ты на Твардовского похож,
И за Твардовским нет Семёна..."
Благодарю, ядрёна вошь!
Эксперт, такого комплимента
Вовеки я не ожидал,
Но есть два крохотных момента
Не разделить с ним пьедестал:
Мои стихи, наверно, плохи,
Его - сверкают, как кристалл.
Он прожил зеркалом эпохи -
Я даже собственным не стал.
Ушла эпоха. Вышли сроки.
Но наяву передо мной
Негромко сказанные строки
Перед уходом в мир иной.
Январь 2013