Мы знаем — Пушкин на дуэли
Сражен злодейскою рукой...
Но время шло, архивы прели
И слухи потекли рекой.
Позвольте, ради интереса,
Продолжить далее роман...
Да, это был бретёр, повеса
И сексуальный хулиган.
Но, получив образованье,
Наделав кучу эпиграмм,
Снискал он кое-где признанье,
Умом блистал не по годам.
И государевы людишки,
Шпионских козней мастаки,
Ему пришили все делишки,
Как говорится, висяки…
И Саше, хоть стрелял он метко,
Пришлось, в натуре, выбирать:
Или работать в контрразведке,
Или на каторгу, как тать…
Дантесу, шавке Бенкендорфа,
Наводку дали тет-а-тет.
И сокрушались держиморды:
«Погиб не вовремя поэт»…
Погиб поэт, невольник чести,
И вправду — горе от ума.
А во французском во предместье
Явился Александр Дюма.
Он в высшем свете был обласкан,
В Париже слыл любимцем дам
Был остроумен, не потаскан
И темнокож, как наш буян...
Он не искал путей в Россию,
Где для него был кончен бал,
Он тосковал о небе синем,
Берёзках русских тосковал.
Ужасен был, суров и грозен,
Когда-то данный им обет —
Писать отныне только в прозе,
Он романист, а не поэт…
Работал много, до упора,
Скрывая приступы тоски.
Недаром пили мушкетёры,
Как на деревне мужики.
Зато о планах и коварстве,
Ужасном, как дремучий лес
Узнало наше государство,
И презираем стал Дантес.