(Вахрейновская стилизация а-ля Гришковец от души)
А вы заметили, как быстро изменилось время? Точнее, само время, конечно, не изменилось. Как оно могло измениться? Оно же ВРЕМЯ! Просто так принято говорить: изменилось время. Так вот, вы заметили?
Вот идёшь такой по улице. Солнце, птички поют, пыль эта городская, тополя там, прохожие. А хочется же побыть и одному когда-то. А вот чтобы совсем одному не получается, но хотя бы примерно одному. Хотя бы якобы. И поэтому никто давно не выходит из дома без наушников.
Вот едешь себе в метро, или в троллейбусе, слушаешь любимого исполнителя, который помогает тебе быть в транспорте и быть одному. Даже если тебя прижали и зажали со всех сторон.
Вот едешь ты утром. И так гадко на душе: среда, до выходных ещё три дня. Долгих. Три. Дня. И тут рраз--как всегда. Вот как обычно. Один наушник отказывает, Зараза, на самом любимом месте. Ведь никто же когда говорит, что любит песню, на самом деле не любит Ее всю. Просто один-два момента слышишь, они падают куда-то в твой организм и все: любимая песня. А тут как раз на этом самом моменте один наушник зараза отказывает. И вот ты ехал зажатый, невыспавшийся, с отдавленными ногами, да ещё в среду...но хотя бы один. С песней, в которой вот-вот должен был случиться момент. А теперь ты едешь. И с одной стороны музыка. И одиночество. А с другой мрачный мир и "за проезд плотим". Причём если ты едешь в среду утром и невыспавшийся, то обязательно плОтим. Ну чтобы уж совсем. Наверняка чтобы. И это все обрушивается на тебя. В одно ухо. И песня уже не такая интересная. И зажали как будто бы сильней. И ты уже вертишь головой в поисках выхода и вдруг видишь... Бедняга!! Совсем без наушников. Едет со всеми. И без своих моментов. Наверное, утром оставил в комнате. И уже обулся. И кричит маме, или сестре, или своей дорогой-любимой. Чтобы принесли. Спасение. И любимые моменты. И одиночество в среду в час-пик. А тебе не отвечают. И разуваться уже некогда. И вот он едет. В среду. Со всеми...