По космам-зарослям гороха,
С косой ведёт загон-тропу.
На каланче чертополоха
Поёт тропарь сорокопут*.
Чудна читающая птаха.
Искрится росная слюда.
От пота мокрая рубаха
И дёрной паклей борода.
Сползает в лощь гнусавый сумрак,
Бьёт щучьим выплеском с излук*.
Стоит ветла сберемя* сумку,
А в сумке: хлеб, картохля, лук,
Холщовка, ветошь и онучи,
Кисет дерябливой махры,
А в сиське* мутный квас шибучий,
Ещё с тапорышней* поры.
Махнёт валок - засамосадит,
Кадыкнет крякливый глоток,
На кортки охливо присядет-
Мужичий дух парит с порток*.
Лоснятся прелые волосья,
Блестят дурашливо глаза...
Брусница чинно правит косу:
"Кузык-кузак", "кузык-кузак..."
В седых чувалах* отсвет бурый,
Залаял хутор у реки,
Избёнки реденькие курят,
Да кукаречут петухи...
Волок - прогонистый и ровный.
Зудит бугристое плечо.
Он думой чист о сытом крове
И сердцем светел - ни о чём.
В руках - мозолистых кувалдах,
Нежна певливая коса,
А лес шишенится, от гвалта
Во все перначьи голоса.
Зайдёт два-три и зашабашит,
Разложит вербный костерок,
И задовихлая Любаша
На ум приходит, про меж ног.
С дымка ощурясь и осклабясь,
Сидит в обложенной мечте.
Затихло всё. И бора грабли
Застряли в вязкой высоте.
Осины, ольхи слепетались
И нишкли, будто выпав ниц,
А блики, пёстро заплетаясь,
Залуденели в сонм искриц.
Сверкнули заводи оконца-
Взыграл русалий водоём.
Из пади лисьей вздулось солнце
Огромным красным пузырём.
750-е лето