Ненастною порой в пейзаже заоконном,
где ветви заломив, молили дерева
о снеге, мне в стекле Твой образ, как икона,
мерещился и был мной различим едва.
Дни проходили так, что вечно вечерело,
и изморозь ползла, как плесень, по земле,
и сумрак нападал бездумно и свирепо
на бедный мир, чтоб всех предать холодной мгле.
Я забывал о том, что Ты со мной был рядом.
Покуда страх меня не пробуждал от грёз,
я плыл среди химер, блуждая мутным взглядом,
и ясность лишь на миг мне возвращал мороз.
И умирал во мне какой-то древний предок,
с которым, как с Тобой, я телом был одним.
Казалось, за окном метнулся напоследок
на голой ветке лист, чтоб я простился с ним.
В надежде, что лучи бессильного светила,
до срока, до поры спелёнатого тьмой,
вновь землю озарят, я извлекал картины
прошедших ясных дней из памяти немой.
И грезилось: вокруг ещё звенело лето
июльских ранних зорь и августовских гроз.
И волею небес небытие предмета
слагалось как стихи и к бытию велось.
© Алексей Вязьмин, февраль – ноябрь 2001