Толпа попасть желала очень
В ликероводочный отдел.
У продавщицы, между прочим,
И без нее хватало дел.
Она налево продавала
Бутылки водки и вина.
Меня не сильно волновало,
Насколько поднялась цена.
Я о себе не беспокоюсь,
Достану их в любой момент.
И в очередь давно не строюсь,
Как делает интеллигент.
Придет спокойно, встанет тихо,
В руке, конечно, дипломат.
Мужик нетрезвый сзади лихо
Надавит: он – не дипломат.
Прижмет к стене его невольно,
С боями двигаясь вперед.
Интеллигенту очень больно
Не за себя, а за народ.
Но времена идут другие,
В отдел нагрянула беда:
Всем ревизоры объявили,
Что сухари – вполне еда.
А я как раз спешил на встречу,
Как коршун, залетел во двор –
Лишился сразу дара речи,
Услышав этот разговор.
Случилось быстро все настолько,
Я даже глазом не моргнул…
Потом поведал друг мой Колька,
Что на три года в Барнаул.
А я запил, заснул в подъезде,
Не поднялся, вот это да!
С работы шел доцент Бунесьев –
И позвонил сосед 02.
На принудительном леченье
Я долго думал и решил:
К чему ненужные мученья?
Бросаю пить – себе внушил.
Шагать по жизни стало в радость,
Глаза открыл на мир иной.
Не надо больше эту гадость.
Я – пролетарий трудовой.
Не будут звать меня - "бездельник",
Еще один растает миф,
Когда устроюсь в понедельник
Работать в кооператив.
1991