Я блуждаю по длинным серым улицам,
Как пишу роман из тысячи глав.
Мне мешает из облаков и кирпичей сплав
Продираться между детскими садами и булочными.
Бедствия позади, и пошел амфибрахий тяжелый балконов,
Перебиваемый готикой арок гулкой.
Сворачивая в крутящиеся переулки,
Непрерывно удаляюсь от изначальной темы к новой,
При этом постоянно забегая вперед
И заглядывая за край чужой страницы.
Путь указателей и сносок бесконечно ветвится,
Если не из двора наружу, так из года в год.
Дома кончается тупой абзац.
Вздохнув, перекинуть трамвая каретку,
Смотреть, как мчится в стеклянной клетке
Лифт на мансардный, небесный этаж.
И через каждый оконный бинокль
Смотрит сюжет, портьерами скрытый.
Трубы торчат, как глухие молитвы,
Играя лишь им известную роль.
Дня дотянулся сырой столбец.
Я плачу неизбежную цену,
Чтоб поставить в новом веке на сцене
Путь завершенный детских сердец.