Вблизи Шотландских берегов ютится островок,
Где ветры лижут спины скал, где камни и песок.
Обитель мирная стоит в том месте много лет
И свято братия хранит особенный секрет.
Тому назад две сотни лет здесь жил отец Тома.
Он сам, как люди говорят, большого был ума:
Служил за совесть, не за страх, молитвы возносил,
За грешный и заблудший люд прощения просил.
Он плавника ходил добыть, что море принесло.
Вязанку добрую набрал, и было тяжело.
Присел на камень отдохнуть, вдруг слышит чей-то стон.
Пошёл на этот странный зов и что же видит он?
Сирену вынесло волной и схлынула вода.
Лежит беспомощно она, блестит хвоста слюда.
Морское чудище, урод, убийственная тварь.
Сверкают зеленью глаза, а губы-киноварь.
И хрипло просит: помоги, так больно солнце жжёт.
С молитвой он спустился к ней и снова в лоно вод
С трудом чудовище отнёс: не мне тебя судить.
От грешной ты моей руки погибели не жди.
И вмиг Сирена ожила, не платит за добро,
Волшебным голосом Тома опутала хитро
И манит в глубь, где сумрак густ, где чудищ вьётся рой,
Но снова молится монах, свершая подвиг свой.
Боролись так они три дня, и выбились из сил.
Сирена голос сорвала, Тома её простил.
Она спросила как же так? Ты неподвластен мне,
Хотя давно десятки тел покоятся на дне,
Никто, услышав этот зов, судьбы не избежал.
Да что в тебе такого есть? – Бессмертная душа.
Когда-нибудь придёт мой срок и я отрину плоть,
Но душу ( я о том молю) приимет сам Господь.
Чего, скажи страшиться мне? Душа ведь не умрёт.
За то я стойко и сношу весь груз моих невзгод.
Раздумий дымкой затянув зелёные глаза,
Ушла сирена в глубину, ни слова не сказав.
В обители с тех самых пор, лишь колокол пробьёт,
Сирена выплывет у скал, но больше не зовёт.
Сидит тихонечко она и слушает напев
И кажется в урочный час одной из юных дев,
Что так невинны и чисты с молитвой в храм спешат.
Русалка шепчет иногда: Бессмертная душа…
И слёзы катятся из глаз жемчужною росой -
Ей в небе видится Тома на облаке босой.