«Шанс» - так я и назвал эту небольшую подборку из ранее опубликованных стихов.
Мне кажется, совсем не плохо изредка оглядываться, взглянуть на себя со стороны, чтобы не в случайных проявлениях, а в системе твоих публикаций понять: туда ли ты идёшь, это ли ты хотел сказать изначально? Сайт даёт для этого прекрасную возможность…
Уверен, писательство – образ мышления, возможность высказать личностное восприятия мира…
Все ответы на вопросы, которые могли бы задать автору – в его стихах.
Всё остальное – от Лукавого.
И уже ничего не изменить.
…Разве что измениться самому. И, значит, начать всё сначала….
Разными инструментами можно искать и добиваться своей цели. В этом плане гениальна для меня картина Матиса – « Танец». Всего три краски, всего три опоры мира…Небо, земля, человек!
Какая гамма чувств!!! Какой пройден путь! Как мы связаны между собой и как необратима цель!
Этим и определён мой выбор заглавной иллюстрации.
Нежность и осмысление своего места в жизни – это то, что и я хотел бы найти, то к чему пытаюсь позвать читателя - пишу ли гражданскую, философ скую или пейзажную лирику…
Эта подборка – как оселок. Есть ли что в раздел для очередной книжицы ? Мы научились их штамповать … а надо ли, стоит ли?
Владимир Гахов
Шанс — вероятность, возможность осуществления
или достижения чего-либо…
* * *
Как много тайн хранит земля-
сырая, чёрная, нагая…
И вдруг, любовью прорастая,
прорвутся к солнцу зеленя,
и колос выгнется игриво,
и белый хлеб подарит нива,
и нежность в плен возьмёт меня.
* * *
другу
То вином молодым, то креплённым уже,
бродит память житейских вьюг…
Только то, что болит в обнажённой душе
ляжет строчкой стихов, мой друг.
Мир сжимается в кадры немого кино,
жизнь иллюзии метит сурово.
Как сберечь, что нам свыше в подарок дано,
как согреть охладевшее слово?
На руках поднимали мы пажить и гать,
лютовали, учились любить и прощать…
Разве больше чем сердце может сказать,
не солгав, сможем мы написать?
Значит жребий такой и такая судьба.
Боже правый! Спасибо за это.
Оживают слова, и стекает со лба
пот на крест – на голгофу поэта.
* * *
Принимаю понемногу
мир таким, каков он есть.
Утро.
Молодость.
Дорогу.
Вечер.
Возраст.
Тишь окрест.
И отчаянную радость,
нежность, выпавшую мне,
что не просто доставались
в этой жизни на земле.
Не корю за грусть, потери
и забот житейских воз -
часто слышал я как пели,
те кто выжить не сумели,
о любви: взахлёб, всерьёз.
Жаждой жертвенной надежды,
поражённый, я притих,
но кружит и веет свежий
ветер памяти о них.
Понимаю понемногу:
наша память - жизнь и есть.
Утро.
Мама у порога…
и пылит, пылит дорога.
Вечер.
Вера.
Вечный крест.
* * *
Улыбка сдержанней, всё больше грустных нот…
Стареешь, брат? Нет, возраст здесь не повод.
Ещё не выбрал я отпущенных мне квот.
Земной любви… и это славный довод.
Ещё свой долг не отдал небесам,
Земле моей, которая взрастила.
Какой размах, какая скрыта сила
В свободе их, открытости ветрам!
Ещё не стар, коль этот воздух пью –
Пропитанный горами, лесом, морем.
Жизнь – окоём, который я пою
И каждый день ласкаю нежным взором.
Пусть зазеркалье – слепок наших дней,
Где нелюбовь – театр и дочь абсурда,
Не заслонит мне веру и друзей
По прихоти слепого драматурга.
Из мира мифов, славы и заслуг
Всегда бежал я – потому и выжил.
Из званий всех простое слово друг
Мне было слаще и родней, и ближе.
Есть срок всему, назначенный черёд…
Слова поймём, значение и суть их:
Атланты дерзких судеб и забот -
Друзья мои - радетели и судьи.
Улыбка радостней, всё меньше грустных нот…
Мудреем, брат?! Что ж, годы тоже повод.
Ещё не выбрал я отпущенных мне квот
Земной любви… и это главный довод.
* * *
« Узревший истину не знает покоя»
Алессандро Барикко.
Я слушал море
Черное…
В ночи
казалось мне оно единым целым
с угрюмым куполом небес
и роем звезд, что вдруг воскрес
из ничего -
мерцающим пределом.
Огромное: молчи или кричи,
оно взывало рокотом покатым.
Лишь вдалеке по вспененным заплатам
задумчивых и яростных зыбей
металась тишина, всей кротостью своей
пытаясь удержать его и успокоить.
Гармонию в душе… рассудком не освоить.
В чём истина…и что сокрыто в ней?
То вечный груз из тысячи цепей
иль буйство радости в мятущемся просторе?
Что ищет в хаосе взволнованное море?
Покоя просит горькая вода –
Не предсказуема…
Сейчас и никогда.
* * *
Лучи заката - вестники тревоги,
забот и счастья медленный уход,
друзей моих и души тех немногих
что предрекают радостный восход?
Безумный мир, то сладостен, то горек -
немного счастья, чуточку тоски,
солёное, бушующее море
и ждущие тебя материки.
Они во мне – текучие, живые -
минуты, пронизавшие года,
свидетели моей любви немые
и подданные вечного суда.
Стою один на краешке заката… -
«Светло уходит…». Словно в первый раз
смотрю туда, откуда нет возврата:
с надеждой, пристально, не отрывая глаз.
* * *
Море черное, гроздья белые,
словно комья, валы воды,
небо гневное, тучи серые -
после светлого – знак беды.
Заколдованный ожиданием,
я на беды махну рукой:
верю встречам и расставаниям,
в ярый шторм и земной покой.
Наша жизнь и казнит, и милует,
знать, уйду я не в бездны чернь -
в поле спелое, небо синее
и наивной надежды звень.
А пока здесь стою и слушаю,
слёзы с ветром ловлю щекой,
как ребёнка, я море кутаю,
согреваю самим собой.
* * *
Душа и разум – благо, божество?
Вы стали пыткой в наши дни крутые.
Отец и мать - как жизни естество.
Как боль и радость - схватки родовые.
Мать Украина, русская душа
и дух славянский - нет родней и ближе.
Взывает разум память вороша,
пытается в раздорах вздорных выжить
Я брат тебе, а ты моя сестра,
страда, жнивьё и воля нас братали
все триста лет… а кажется вчера,
мы наши нивы нежили, пахали.
Единство душ, соборности простор
как порчу нам нацизмом выжигали.
Нет сил смотреть - куда не бросишь взор
В глазах растерянность и многие печали.
Опять в ходу понятье «Патриот»…
Что мне ответить, коль меня спросили?
Душой своей? – Душой я сын России!
А разумом? – А разум сердце рвёт.
* * *
Здравствуй,волна у причала,
пляж, караул тополей.
Снова меня повстречала
стайка чуднЫх лебедей.
Дети холодного края…
стал вам приютом наш юг.
Людям судьбу доверяя
кормитесь прямо из рук.
Видно година лихая,
всех уровняла добром.
Плавает гордая стая
благословляя наш дом.
Вы на людей так похожи:
только беда на порог
или денёк непогожий -
делимся тем, что дал Бог.
Так от чего же, ликуя,
в гордом довольстве своём
всё позабыв, «аллилуйя»
вечным раздорам поём?
И воспеваются в рифмах:
шея – кричащий вопрос,
«Ангелы» - в сказках и мифах -
«Белые волки» средь слёз.
ГнУсна жестокость людская,
трижды - жестокость у птиц.
Лебедь, соседей терзая,
строит свой дом без границ.
Зависть, а может гордыня -
суть нашей общей беды?
Кровью птенцов и поныне
красятся кромки воды.
Лебедь – убийца из песни,
нежный супруг и отец ?
Не понимаю,…хоть тресни,
в чём нашей жизни венец?
- Аист присевший на крышу?!
- Или … надежды приют.?!
…Песнь лебединую слышу -
Люди про Верность поют.
* * *
Тополя разлапистые ветки,
воронья гортанный перебор…
Вы о чём чернявые соседки,
ваш о ком сегодня разговор?
И кому вы бередите душу,
озирая под своим крылом
царство мёртвых, небо или сушу -
чью судьбу берёте на излом?
Среди волн всемирного потопа
ваши предки пядь земли нашли
и в пустыню пищу для пророка
под палящим солнцем донесли.
Значит, было что-то изначально
сказочно - былинное и в вас…
Как же сталось, вестники печали,
что у павших пьёте вы из глаз?
Гордый вид, сановную осанку,
цвета Соломоновых волос
крылья и доверчивость подранка
вам присвоить хищно удалось.
Аполлона спутники лихие,
Одина надёжные друзья -
приживалки - в наши дни глухие,
выживают там, где жить нельзя.
Падалью спокойнее питаться,
озираясь, прятать корм в земле
и, воруя, каждый раз пытаться
строить гнёзда, выше звёзд в кремле.
Жалкая нахрапистость гордыни
собирает в стаи подлецов.
Каркает на отчие святыни
вороньё, предавшее отцов.
* * *
Как тихо плачут старики…
Чуть угловатые, седые
они как в годы молодые
ранимы сердцем и душой легки.
Как скромно плачут старики…
Порою слёз своих стесняясь
глаза ладошками укрыв
всё принимая, словно каясь,
прощают нам невольный срыв.
Куда там, нервы…
Ну откуда
скажите ради бога мне
стада наследников иуды
снуют сегодня по земле?
Всё продавая, предавая
по памяти, наотмашь, в кровь
по самым близким, не страдая,
самих себя, не понимая,
бьют самых слабых вновь и вновь.
Быть может, это я позволил,
а, может, им позволил ты?
И совесть мечется в неволе
у равнодушной суеты.
Как страшно.
Что же вы молчите?
На скулах вздулись желваки.
И я шепчу: «прос-ти…, прос-ти-те».
Мне больно.
Плачут старики.
* * *
"…пусть он землю бережёт родную"
из песни «Катюша»
Взгляд с годами пристальней и строже.
Хмуря брови, в прошлое гляжу.
Что ищу? - себя, но лишь моложе,
ну, а встретив – взгляд свой отвожу.
Не прощает юность нам измены,
индульгенцией не станет седина.
С верою в большие перемены
предана великая страна.
«За мечту! - на плаху так на плаху…»
В золоте отлить бы те слова .
Вместе мы последнюю рубаху
отдавали, чтоб страна жила.
Реки крови, вши, окопы, раны…
Разве мало в землю полегло?
…И поют сегодня ветераны
про Катюшу нежно и светло.
Ветераны – раны ножевые
той страны, где жить и мне пришлось,
«Ностальгируют… совки… ещё живые» -
удивлённо скажет новый босс.
Господин товарищем не станет.
Хмуря брови, я в себя гляжусь…
Отчего ж прохладой в душу тянет…
Отчего ж я сам себя стыжусь?
* * *
Под вечер сяду рядом с сыном
поговорить о том, о сём…
И будет в зареве каминном
родным теплиться огоньком
наш разговор о жизни вечной:
про радость и прощальный час,
что ожидает вскоре нас,
о днях - в заботе бесконечной.
И возразит мне сын, наверно,
«Как много в жизни боли,скверны.
Да нужно ль было так страдать,
пусть - ради жизни – умирать?»
«Всё было, сын.
Жизнь - не алтын.
И кто, сынок, её считал -
ту боль, что сердцем выстрадал?
Что била часто наповал,
навскидку – первым выстрелом.
Она пройдёт, но вместе с нами…
Как чистый луч над облаками.
Твои тревоги впереди.
Не прячься их – живи, твори
и ты познаешь радость вскоре.
Ведь жизнь – она, сынок, как море,
Безбрежна,- как Любовь и Горе,
И глубока – как память предков,
Как счастье – зоревА, - но редко.
И отчий край, в конце концов,-
не кости пращуров, отцов,
а те курганы нашей славы,
что прах поправ, живет по праву
в степях, долинах и полях,
и в душах наших,
в детях наших,
в цветущих нынче городах».
Дымок в камине вьётся тонко.
Сгорают заживо слова.
Моя седая голова
всё ближе клонится к ребёнку.
«Не долюбил? Прости меня…
В моей душе – твоё наследство».
И никуда уже не деться -
взрослеют быстро сыновья.
* * *
Какой восход!
Залив пылает
пурпурной радостью звеня,
то бирюзой волны взыграет,
то синью солнце обнимает-
царит симфония огня.
И море, вечный дирижёр,
судьбы, надежды и сомнений,
играет зыбью с ветром гор
ноктюрн чарующих мгновений.
А где-то там, в глубинах вод,
укрытых нежностью лазури,
уже рождается и ждёт
свой бенефис начало бури.
И бросит шторм к моим ногам
всю ярость, боль и жажду чуда,
и будет жизнь бурлить, покуда,
СВОЙ путь мы ищем к берегам.