Сапожник жил без собственного дома —
Ходил по деревням, искал работу,
Однажды сапоги пошил такие,
Что стал заказчик всем его хвалить.
Сапожник сапоги пошил другому,
Но тот работу у него не принял
И не сказал, чем сапоги плохие,
И за работу он не заплатил.
Тогда сапожник в суд пошёл за правдой
И подал жалобу на мужика за это,
Но дал мужик судье удачно денег —
Судья сапожнику, конечно, отказал.
Тогда сапожник жалобу повторно
Направил старшему судье в столицу,
И тот сказал явиться поскорее
Сапожнику и младшему судье.
Сапожник и судья в одну телегу
Послушно сели и поехали в дорогу,
Сначала ехали открытым полем,
Но завела дорога в тёмный лес.
Вела дорога дальняя куда-то,
Куда вела они ещё не знали,
В лесу увидели они избушку,
Остановились и вошли в неё.
В избушке той хозяев увидали —
Двух мужиков зело́ большого роста,
Один узнал сапожника и грубо
Сказал: «Пошей, сапожник, сапоги —
Большие сапоги мне, великану,
У старых уж подмётки отлетают,
А не захочешь на меня работать,
Тогда, сапожник, я тебя убью.»
«Но как смогу я на тебя работать —
Сказал сапожник злому великану —
Когда ни шила нет с собой, ни дратвы,
Никак мне сапоги так не пошить.»
Ответил великан: «Не беспокойся,
Всё есть у нас и шило есть, и дратва»,—
Пока сапожник с великаном спорил,
Судья уже куда-то убежал.
Сапожник понял, некуда деваться —
Работать стал и жить у великанов,
Но стал сапожник тоже их боятся,
И, время улучив, он убежал.
По лесу шел он много или мало,
Как услыхал он за собой погоню —
За ним гнались два страшных великана
И вот уже должны его догнать.
Решил залезть на дерево большое,
И спрятался сапожник на вершине
И видит: великаны подбежали
И начали то дерево рубить.
Рубили очень быстро топорами,
И стало с треском дерево валиться,
Но вовремя сапожник перепрыгнул
На дерево, что рядом здесь росло.
И в его лиственной широкой кроне
Он так от великанов скрылся,
Что не могли уже его увидеть
И стал, что будет дальше, он смотреть.
Срубили дерево успешно великаны
И начали рубить его на части,
Подумали, что он в стволе укрылся —
Дуплистым было дерево и вот,
Когда полдерева на чурки порубили
И начали крошить их на поленья,
По ветке ящерица быстро пробежала
Но метко великан её рассёк.
Подумали они, что это палец
Сапожника и что добыча близко,
Но дерево они всё изрубили,
А жертву так свою и не нашли.
И начали между собой ругаться
Погонщики и от досады злые
Дальше больше — стали уже драться,
И зарубил один другого топором.
Остался великан один — заплакал,
Но что-то изменить уж было поздно,
Пошёл куда-то в лес и одиноко
Во тьме лесной он скрылся навсегда.
Сапожник выждал время и спустился
На землю из убежища проворно,
Подумал: «Сила есть ума не надо»,—
И прочь скорей отсюда побежал.
Бежал сапожник много или мало,
Но наконец он выбежал из леса,
И привела сапожника дорога
К деревне безымянной у реки.
В деревне он зашёл в одну избушку,
Во тьме увидел, как в золе и саже
Там на шестке сидит ребёнок-сидень,
Который не вставал двенадцать лет.
Куда ушли родители, у сидня,
Что в доме был один, спросил сапожник —
Ушли с утра отец и мать работать —
Пшеницу молотили на гумне.
В избе растоплен горн, а рядом с парнем,
Под горном на шестке котёл подвешен,
И что-то варится в котле, а в доме —
Угарный дым и сладостный дурман.
— Что варится в котле? — спросил сапожник,
Ответил парень-сидень:
— Это пиво.
— Налей-ка пива мне одну корчагу, —
Встал сидень и пошёл ему налил.
— Сначала выпей сам, — сказал сапожник,
И сидень выпил целую корчагу.
— Теперь неси ещё, — и парень вынес —
Сапожнику поставил сразу три.
— И эти три корчаги тоже выпей,—
Велел ему сапожник — сидень выпил.
— Пойдёшь со мной? — спросил его сапожник,
Тот согласился и они пошли.
Прошли они не много и не мало,
И в тёмный лес их привела дорога,
А там нашли два дерева похожих
И толщиной, и прочностью на вид.
И стали они спорить, кто сильнее,
У тех деревьев и остановились,
Они друг с другом стали препираться,
Кто срубит своё дерево быстрей.
И начали рубить они деревья,
Старался каждый первым быть, но лучше
В тот день рубил сапожник и быстрее
Упало наземь дерево его.
Тогда поспорили они друг с другом,
Кто лучше бьёт, кто лучше может драться
И кто кого сильнее будет в драке —
Убьёт одним ударом кулака?
Сапожника ударил сидень-парень,
Ударил первым да с такою силой,
Что кости в теле все переломились,
Упал сапожник замертво — лежит.
Тогда нечеловеческую силу
Почувствовал силач-малыш и в город
Пошёл искать он славу, а сапожник
Остался изувеченный лежать.
Пошёл силач-малыш, а по дороге
Он с едущим в телеге повстречался
И захотелось малышу подраться
И снова эту силу ощутить.
Но как ему подраться без причины?
Он громко крикнул встречному в телеге:
— Сворачивай с дороги, что не видишь,
Здесь я иду — дорогу уступи!
— А разве ты не видишь, что в телеге
Я тоже еду по лесной дороге
Дорога не твоя — имею право
Здесь никому её не уступать! —
Ответил чётко едущий в телеге.
— А ты ещё и грубиянить вздумал! —
Сказал ему силач-малыш на это
И встречного ударил кулаком.
Ездок упал на землю, тут же умер,
Затем силач ударил его лошадь,
И лошадь завалилась на бок мёртвой,
Малыш оставил мёртвых и ушёл.
Росла всё больше непомерной сила,
Довольный тем, что ездока и лошадь
Он так легко убил одним ударом —
Медведя у дороги увидал.
И стал силач к медведю задираться,
На поединок вызывать медведя,
А косолапый отказался драться,
Он испугался парня силача.
Но только вот малыш не унимался,
Сказал медведю: «Кулаком сильнее
Ударь меня, как можешь, без пощады», —
Медведь его ударил по спине.
Со всей своей медвежьей дикой силой,
Но не почувствовал малейшей боли
Силач-малыш от этого удара —
В ответ его ударил и убил.
Взвалил медведя он себе на плечи,
Понёс его и вышел на дорогу,
Вдруг видит на дороге пешехода —
Спешит себе куда-то пешеход.
«Не понесёшь ли мою ношу?» — пешехода
Спросил силач и пешеход ответил:
«Конечно понесу», — взвалил на плечи
Убитого медведя и понёс.
Он сделал шаг, другой и словно ветер
С медвежьей тушей вдруг помчался в город,
Малыш догнать пытался скорохода,
Но от него уже и след простыл.
И вновь один остался на дороге,
Побрёл малыш куда глаза глядели
И вдруг лесного бога — Нюлэсмурта
Случайно на дороге повстречал.
И стал он бога вызывать на поединок,
Грозил ему короткою расправой,
А Нюлэсмурт его легко коснулся,
И он на землю замертво упал.
Так жизнь свою закончил очень плохо
Силач-малыш в кустах чертополоха —
Не разобрался в жизни он убогой,
А Нюлэсмурт пошёл своей дорогой.
Сказка записана Григорием Верещагиным и опубликована в
в IV выпуске "Известий сарапульского земского музея" в 1914 году.
Литературная обработка
16-18. 09. 2014