А плакал ли он над своими стихами,
Когда в ночь писал об умершей Тане
Писал про могилы, про смерть, про плиты
Кого он забыл и кто им забыт? и
Все это так грустно до боли в горле.
Здесь нет сантиментов, здесь входят сверла
С размаху. Забыв обо всей вселенной,
мой мозг погружается в его тлен и
Там все слишком тяжко, нелепо, больно
Я вижу весь мир на его ладони,
Но я не жалею его совсем. Ведь
Нет грусти, что невозможно стерпеть,
И нет мысли, что невозможно сказать,
И нет строк тех, что невозможно связать,
И сей способ великий прогонит грусть,
И вернет свойство телу опять уснуть.