Третья часть триптиха "Дневник строителя пирамиды".
Получив долгожданную аудиенцию у фараона, мы, затем, отправились на осмотр строительной площадки под новую пирамиду. Сооружение обещало быть величественным, но впечатление портил ужасающий запах человеческих испражнений, пропитавший всю округу. Здесь скопилось огромное количество рабов и вольнонаемных каменотесов, и результат не заставил себя долго ждать. Прижимая к носу надушенные лоскутки ткани, мы со всею возможною быстротой покинули это место и вернулись в Мемфис.
Следующим пунктом нашего путешествия значился остров Атлантида, о котором мы давно были наслышаны. Путь к нему занял не более трех недель на парусной лодке, благодаря попутному ветру и благоприятной погоде.
Мы причалили в порту столицы, имеющей то же название, что и все государство. Порт этот приятно удивил нас чистотою и порядком. В целом же, страна эта показалась менее интересной, чем рассказы о ней. Всюду были приметы хорошо организованной жизни, но то же самое я наблюдал и в Вавилоне, и в Египте, и даже кое-где в варварской Греции. Впрочем, нам понравилось, как тут готовят местную рыбу, и, вообще, атлантидская кухня оказалась вкусной и недорогой.
Я бы мог многое рассказать о политическом и государственном устройстве Атлантиды, об ее многовековой истории, впечатляющих достижениях ее культуры и науки, но эти предметы вызывают у меня скуку, да и в любом туристическом справочнике вы сможете без труда прочесть обо всем этом сами.
Среди достопримечательностей, более всего заинтересовала нас местная тюрьма и вот о ней я расскажу подробнее. Следует заметить, что в Атлантиде смертная казнь не применяется вовсе, а самым тяжелым наказанием считается пожизненное заключение. Тюрьма представляет собой высокую каменную башню, на каждом этаже которой, имеется по четыре одиночных камеры, площадью, примерно в двенадцать квадратных локтей. Когда во всей стране накапливается четыре преступника осужденных пожизненно, их разом сажают на один этаж (каждого в свое узилище) и накрывают сверху каменной плитой. Эта плита становится, в дальнейшем, полом для новых камер. Так и вырастает эта тюрьма, став к настоящему времени, самым заметным зданием в городе. Между камерами имеется колодец, в него раз в день опускают в корзине хлеб и воду – это единственный способ связи заключенных с внешним миром.
Мы весьма удивились такому остроумному способу наказания преступников и спросили у гида, каким образом решается у них проблема несправедливо осужденных.
«Конечно, - отвечал гид, - тут имеется определенная сложность. Ведь ради одного несправедливо осужденного никто не станет разбирать тюрьму по камешку. Считается, что лучше осудить десять невиновных, чем оставить на свободе одного преступника. При вынесении приговора суд не руководствуется мотивом мести, а лишь преподает урок в назидание другим. С этой точки зрения, не важно на чью голову пало наказание, главное, чтобы оно состоялось, и было оглашено. В местной юриспруденции отсутствует термин «несправедливое осуждение». Налоговое, административное и уголовное законодательства составлены таким хитроумным способом, что в процессе жизни, гражданин неминуемо нарушает сразу несколько установлений. Если же этого каким-то чудом не произошло, то любое движение души и сердца легко представить государственной изменой. Поэтому, каждый гражданин страны, считается заведомо виновным (что согласуется и с религиозной догмой о всеобщей греховности) и заслуживает самого сурового наказания в произвольный момент времени. Исходя из такого постулата, свобода является монаршим даром народу, тогда как несвобода - привычным и естественным его состоянием.
Впрочем, был случай, когда невиновность одного осужденного странствующего философа показалась слишком явной и тогдашний государь пожелал его освободить. Сверху еще не успели надстроить следующий этаж и потолочную плиту еще можно было снять. Однако, философ сам отказался от свободы, заявив, что ему опротивело человеческое общество и, лишь попросил дать ему горшок соленых огурцов и письменные принадлежности, каковые предметы были ему милостиво дарованы. Случай этот еще более укрепил идею о бессмысленности термина "несправедливое осуждение" и с тех пор любые доказательства невиновности подсудимого считаются отягощающими вину уликами".
Я выразил мнение, что народ должен роптать на такой способ отправления правосудия, в некотором роде, случайный и могущий выпасть на любого.
"Что Вы!" - возразил гид, - "Напротив, все чрезвычайно рады такому порядку и даже желали бы еще более сурового наказания для осужденных. Считается, что чем строже сегодняшнее наказание, тем меньше будет преступлений в будущем. Существует даже коллективное мнение, что с нами (атлантидским народом) только так и должно поступать, а другого обращения к себе мы не понимаем и не заслуживаем".
Тем временем, дорога привела нас на тюремную площадь, где помещался рынок. Мы услыхали дивные звуки мелодии, извлекаемой, будто бы, свирелью, но с более низким и громким тоном. Гид пояснил нам, что эту музыку исполняют заключенные тюрьмы. В колодце, через который им подают еду и питье, всегда гуляет сильный сквозняк. Зажав щель, ведущую из камеры в колодец ладонью можно получить одну из пяти нот используемых в музыкальном искусстве. Как уж заключенные между собой договариваются – неясно, но все вместе они исполняют согласовано довольно сложные мелодии. В награду за это, торговки, туристы и прочий праздный люд, бросает к подножию тюрьмы мелкие медные деньги. Эти деньги вечером подбирает тюремный надзиратель и на них покупает себе и своему ослику пропитание. Если же, после всех расходов остается какая-либо мелочь, на нее приобретаются подгнившие овощи, плесневелый сыр и прочее в том же роде, и эти продукты идут в рацион заключенных, в добавление к их скудному пайку.
Надо сказать, что в Атлантиде из казны не оплачивается ни одна государственная должность. Напротив, сами чиновники должны вносить из своих коррупционных доходов фиксированный ежемесячный налог на прибыль. Тюремный надзиратель, также считается государственным чиновником, но этот пост, скорее всего, достался ему в наказание за провинность – крупных барышей эта должность не приносит. И ослик состоит на государственной службе, он вращает ворот, на котором в колодец спускаются корзины, взятки берет морковкой, а налог платит навозом. Те из заключенных, которые попали в тюрьму недавно, находятся в более выгодном положении. Они первыми могут выхватить из опускаемой корзины самые лакомые куски. Тем же, кто сидит ниже (и дольше), достаются куски похуже, либо вовсе ничего, ну а те, что угодили в тюрьму много лет назад - давно уже умерли с голоду, наверное, но о том никому не ведомо.
Внезапно, на рынке поднялся переполох, покупатели и продавцы кинулись врассыпную, бросая свои прилавки и тележки с товаром. Под ногами металась обезумевшая мелкая живность вроде кур, гусей и поросят.
Понизив голос, гид сообщил нам, что это вышли на поиск очередного преступника дознаватели из близлежащего отделения внутренних дел, и что хотя мы и иностранцы, нам все же, не следует искушать судьбу, и лучше было бы покинуть это место. Мы благоразумно последовали совету нашего проводника, щедро вознаградив его за службу.