- Мне никуда не убежать от пустоты...
Она сковала дух и сердце, право.
- Зачем отчаялся в своих усильях ты?
И выбрал чью ты утешеньем славу?
- Не выстоять борьбы за жизнь мне,
Когда подобны злому заточенью,
Как стрелы ядовитые - сомненья
Не знают сытости в извечной их войне.
Жестокие, они мне ранят душу.
Один убит и раненный другой
Вдове скорбящей слезы не осушит,
Здоров же третий, счастлив, жив, герой!
По полю он сбирает злые стрелы
Лишь вновь заря свет утрени пропела.
Он ласков был и говорил со мной,
Помог нам всем, отвел больных домой,
И лишь потом домой к жене вернулся,
А на прощанье светло улыбнулся...
Все ранены, он чудом был не ранен.
Но я тогда досадовал немало:
Мне было больно, он здоровый - странен,
И я глядел во след ему устало...
Пять лет прошло, а юных лет страданье
Не покидает страстный разум мой.
Недавно я ходил к нему домой,
Чтоб объяснить мое непониманье,
Чтоб вопросить о той победе странной...
Меня не встретил радостный герой.
Его жена открыла - Иоанна.
И я сказал, что я пришел теперь,
Узнать о том, как чудом он остался
Нераненым. И распахнувши дверь
Она сказала: Он тогда старался
Вас подбодрить, помочь спасти людей...
И сам дивился силою своей...
Он никогда ни в чем не зазнавался,
Он говорил, что Бог ему дал силы.
Его душа до неба восходила!
Ах, в самом деле стрелы все в него
Вонзились, и мечи его рубили...
И залпы мучили. Но слова своего
Не нарушал он и желал, чтоб жили
Все вы.
Он остановил
Потоки стрел, хоть вы того не знали.
Он, защищая вас, их сердцем все словил.
Вы, ранены, измучены упали,
А он больных той силой оживил.
Вы малость самую в войну ту пострадали...
Он в колокольчик медный позвонил,
И мы ему с почетом открывали.
А он держал все руку на груди,
Улыбкою рассеянной светился.
Он посветил на жизненном пути,
А сам с него так рано удалился...
- Мне не снести душевной пустоты,
Которою наполнен я отныне.
Так знай тогда о том хотя бы ты,
А дух больной мой пусть на том остынет...
Теперь я чувствую, как крепнут снова силы,
Расслабленный я столько лет лежал...
Теперь смогу я у его могилы
Благодарить за то, что с ним упал!
А знаешь он зачем тогда на поле
И дома руку к сердцу прижимал?
Он подарил его. Представь себе, что по своей он воле
Все на себя удары принимал
Все в сердце...