Ланселот. Пьеса в стихах (местами слегка непристойная).
В основе этого опуса лежит романтичная "история,
которая случилась в начале времен"
За дополнительными подробностями я отсылаю читателей в интернет,
например:
https://ru.wikipedia.org/wiki/
http://legendy.claw.ru/shared/2/information/213.html
http://www.proza.ru/2012/04/30/1531
http://voffka.com/archives/011872.html
Вступление и действующие лица
От автора
Сквозь серость будней брезжит слабый свет,
Над черно-белым радуга встает,
Случайно мною встреченный сюжет
Воображенья направляет взлет…
Туда, где старый, добрый Альбион,
Знакомьтесь с рыцарями круглого стола,
Король Артур, поверженный дракон
И Мерлина седая голова.
Еще одна легенда про любовь,
Не претендую, что извлек мораль,
И, если ее нет – не портьте кровь,
Смиритесь: мир – бедлам (или сераль).
-----
Итак я начинаю свой рассказ:
Свирели трель в тени крутого склона,
Страсть и коварство, нежность и экстаз,
Случилися они во время оно.
------
Вот наш герой, в фольклере он воспет,
Охотник рьяный за Святым Граалем,
Он за него дал целомудрия обет,
Не перестав быть гостем многих спален.
Озерный рыцарь – славный Ланселот,
Участник битв кровавых и ристалищ,
То менестрель, то грубый сумасброд,
Ценитель тонкий бюстов и седалищ.
Герой наш совести своей не докучал
Про женщину и долг и все такое,
И, несомненно, хоть Гомеров не читал,
Елену б предпочел какой-то Трое.
Его король недавно как женат
На деве из блистательного рода,
Но сам не так он знатен и богат,
Как редкая сказалась в ней порода.
Должно быть, Бог не без труда создал
Такие груди, ножки, бедра, губы,
Когда она вступала в тронный зал,
То у герольдов лопалися трубы.
В ней сочетался с розою павлин,
И голос плоти слышался прекрасно,
Она краснела в обществе мужчин
И аурой сияла сладострастно.
Смеялась грудью, часто так дыша,
По-королевски колыхалось тело,
И Ланселота тронулась душа,
А там, где можно и нельзя, вспотело.
Забыт и лекгомысленный обет
И верность королю (оно преступней!),
Но чем желаннее земной объект,
Тем он небеснее и недоступней.
Но кто способен рыцарю помочь,
Кто не монах, хоть облачен в сутану,
Кто ждет весь день, когда наступит ночь,
А ночью молодую Вивиану?
Колдун - хранитель мудрых, древних книг,
А между дел - шалун и греховодник,
Мечтательный как юноша старик,
И вдохновенный интриган и сводник…
-----
Простите мне занудство описаний,
Ведь подготовка до вершины так нужна,
Она не дастся без вступительных стараний,
Прелюдия почти как суть важна!
------
Действие первое.
Комната придворного мага во дворце. Ланселот приходит к Мерлину за помощью
Ланселот:
Привет тебе, о чернокнижник мудрый,
Знаток природы, духов и людей,
Их жизнь земная стала б страшно скудной
Без запрещенных неземных страстей.
Я слышал мать твоя спала с инкубом,
В тебе его искра небесного огня,
Так помоги, о маг, мне справиться с недугом,
И день и ночь терзающим меня.
Провидец ты – тебе и так все ясно,
Так что не станем называть имен.
Скажу одно: я так желаю страстно,
Как вместе взятые Гоморра и Содом.
Мне вздох Ее во плоти отдается,
Я б вырвал сердце, чтобы тут же лечь,
Когда бы знал, что грудь ее прижмется
К моим рукам, давно забывшим меч.
Мерлин:
Но только не копье. Как можно дам унять:
За грудь взять сердце, где ж такое видно!
(Нет чтоб язык иль палец отобрать)
Дают стыдливо, но берут бесстыдно.
Да, кстати, утверждают языки
(Ну, сплетницы придворные и львицы) -
Ее величество сам ангел во плоти,
Снабженный темпераментом тигрицы.
Ах, я забыл – при стенах не болтать,
Как этих сплетников дворцовых не жалеть,
Одним лишь евнухам возможно пожелать
Такое: ТОЛЬКО слушать и смотреть
Ланселот:
Проси, что хочешь за свою услугу
Могу я временно побыть твоим рабом,
Иль дай врага – ему отрежу руку,
Или натурой расплачусь потом,
И коль довольны будем обоюдно
Я, как герой и рыцарей всех цвет,
Нахалов вызову на бой прилюдно,
Кто не согласен, что ты маг, каких уж нет.
Мерлин:
Задачу непростую ты задал,
Но мне она по сердцу и уму,
За прелесть женскую богатство я отдал,
Так что с тебя, сэр, золотом возьму.
Ланселот:
Его сиянье холодно, бездушно
И не способно женщину затмить,
Я овладею в битвах им послушно,
Чтобы за счастье обладанья заплатить.
Что ж решено – теперь займемся делом:
Хоть грежу я и вижу, как в туман,
Для близости с божественнейшим телом
Есть у меня чертовски хитрый план.
Я знаю, что ты в силу свойств душевных
Или за мзду, кто ж может осудить,
Таким как я, страдающим от вредных
Избытков чувств, их помогал излить.
Тот, кто рожден парить запретным плодом
И обреченный коркой хлеба пасть,
Клянусь землей я и небесным сводом
Несправедливо вынужден страдать.
Рога в природе редкое явленье,
А в браке - частое, наверно оттого,
Что всех мужчин сопенье и волненье
Сменяют храп и скука одного,
Но мужа лик магическою рамой
Ты, окружая, колдовством берешь,
Просителю, отвергнутому дамой,
Его затем на время придаешь.
Поверь, мой друг, что я храпеть не стану,
А лишь хрипеть, взрываясь от огня,
Я изрыгнув его сгорю и вновь восстану,
О дай же, дай мне облик короля!
Мерлин:
Кто ж разболтал – мне слава не нужна,
Чтоб от рогов богатых мне досталось,
Наверно, чья-то бедная жена,
Придя в себя от счастья, догадалась.
Ведь я могу лицо лишь подменить,
Но как же объяснить, чтоб сохранить приличья
И тайну государства не раскрыть:
И план велик и кое-где различья...
Представь, что ты – лже-муж, переступил порог,
Жена вначале ничего не замечает
Но видит вдруг твой выросший восторг,
(Последствия потом повытекают).
И как же тут оставить вас вдвоем,
Ведь сходства между мужем и тобою,
Как между водопадом и ручьем,
Иль светлячком и полною луною.
Нет, вдохновенье мне подскажет план иной,
И имя ему будет совершенство,
Так жди вестей, оставшись сам собой,
Пока тебя ждет райское блаженство.
------
От автора
Здесь я хочу, преодолев сомненье,
Пусть неожиданное сделать отступленье,
Нет, справедливость не восстановить,
Но душу все же должен я излить:
Нам говорят: мужчины нескромны,
Им, мысли чтоб скрывать, нужны штаны,
А что штанам те мысли навевает? -
Лишь то, что платье им приоткрывает!
Нам говорят, что с первых дней творенья
Блудлив мужчина по определенью,
Но вспомните истории страницы –
Кого себе Змий выбрал в ученицы?!
Нам говорят: мужчины эгоисты,
Бесчувственны, их кони слишком быстры,
Но почему ж мы ценим как алмаз
В любимой затянувшийся экстаз?!
Нам стрелами мозги повышибал Амур,
Нам пара ног важней души и сметки,
Наверно, потому так много редких дур,
А среди них так много женщин редких.
Действие второе
Мерлин один. Ночь. Лаборатория алхимика.
Почти готов бесцветный эликсир,
А может яд – как поглядеть – все спорно,
Купанием неудалимый жир,
А только потом при любви греховной.
Он вызывает нестерпимый зуд
И где он есть, мы чешем, не жалея,
А снять чесотку может только блуд,
Чем необузданней, тем здоровее.
У кельтского лесного колдуна
Я взял рецепт, отдав пергамент странный,
И сделка окупилася сполна,
Позволив овладеть мне Вивианой.
О как же она мучила меня
Пустой надеждой, гиблой как проклятье,
Коснулась ее жалом мазь – змея,
И райский плод упал в мои объятья.
Теперь другой запретный плод в цвету,
Другой больной сгорает без лекарства.
Я окажу услугу естеству,
Повторно применив свое знахарство.
Добавлю в мазь мышей летучих кровь,
Чтобы в людской зажегся зуд страданья,
Ах, что готова предпринять любовь,
Чтоб воплотились все ее желанья.
И я ей в том конечно помогу,
Как сводник миссией своей гордясь и тайной,
По мне все то, что к пользе Пру Урву
Наш долг с Ветхозаветных пор сакральный,
Пускай клянут святоши и ханжи,
И девы, любопытствуя боятся,
За деньги меньше – больше для души
Стараюсь я, чтоб мир мог продолжаться,
Как мыши мышеловка, нам дана
Их вроде беззащитная стыдливость,
У бывшей девушки оружие – вина,
У редкой сохранившейся – невинность.
-----
Уже светает, эликсир готов,
Он жаждет слиться с королевским платьем,
Там, где груди касается покров,
Ну что ж вполне его могу понять я,
Теперь трудней вдвоем секрет скрывать,
Но и молчанье вдвое золотое:
Язык, не разучившийся болтать,
Теряют вместе с глупой головою.
Мои враги – не спящие вокруг
Глаза с ушами, двери и засовы,
Друзья – замученность и тупость слуг,
Ленивость стражи и ночные совы.
Действие третье
Королева утром в своем будуаре
Хоть муж мой и устал от всяких важных дел,
Но долг супруга свой он выполнить сумел,
Я не виню его – старался-то как мог,
Король в постели он всего лишь, а не Бог.
Однообразным был его поспешный труд,
Теперь нет радости в груди, а только зуд,
Какой-то странный, он становится сильней,
Ах, только б не было царапин и прыщей.
Кружась, наверно, много выпила вина
Я в танцах с рыцарями круглого стола,
Так жарко, помню, Ланселот смотрел -
Сейчас зима, но организм вспотел.
Затем он вовсе позабыл про свой Грааль -
Меня на танец пригласил сэр Персиваль,
Я милостиво с ним была незлой,
А рыцарь пригласил его на бой.
Конечно, будет участь сэра нелегка
Тверды у рыцаря – дух, органы, рука.
Альковный слух – что он упорный пилигрим
И на вершине, как в бою, несокрушим.
Проклятый зуд опять - о Боже, я больна
Вот сыпь уже на коже бархатной видна,
А вдруг он к ночи не подумает спадать -
Мне ж королю, о стыд, придется отказать!
Когда за мысли так преследует судьба,
Какое было б наказанье за дела,
Способен ль Мерлин (лишь как врач!) все осмотреть,
И грудь ощупав нежно, вылечить суметь?
И снова стану я послушною женой,
И снова выполню свой долг перед страной,
И с мужем возвращу я зависть-боль
К тем, у кого в постели Бог, а не король.
Действие четвертое
Король и Мерлин
Король:
Велел тебя я поскорей позвать,
С супругой мы во власти злого рока,
Пролез змеей он в королевскую кровать,
Нас разлучил, и мне так одиноко,
Я лишь во благо государства не запил,
Хоть сам не свой – в душе такая рана,
Будь проклят тот, кто порчу напустил,
То, не иначе, злобная Моргана.
Как мир ее фантазии жесток,
Иль не ее, но по ее наводке,
Сокровище, небесный мой цветок,
Точнее два, страдают от чесотки.
Я как без рук, раз их не уберек,
Скажи, о маг, есть средство от страданья?
-----
И маг, потупив скромно взгляд, изрек:
Мерлин:
То Ланселота слюни и дыханье.
В награду им получен этот дар,
Ведь днем и ночью предан он короне,
Теперь в слюну его включен нектар,
Живительней, чем даже семя в лоне.
Открыл мне ночью древний манускрипт,
Что этот рыцарь, верный и отважный,
По воле звезд от зуда сохранит
Все, что его язык коснется влажный.
Король:
Язык? Мне эти звезды не понять,
Чудят там от заката до зари,
Как можно эликсиру доверять,
Который лечит нас не изнутри.
Язык! А впрочем, с высоты видней,
Ведь он не устает, как член иной,
Надеюсь, что приступим мы скорей,
И все в порядке будет со слюной.
Мерлин:
Процесс леченья никому не прерывать!
Лишь он один такой есть у природы,
В его течении придется постонать,
Но буйной радостью он кончится, как роды.
Важны в леченьи доза с частотой,
Распложенье звезд, людские позы,
Я проведу осмотр собственной рукой,
Чтоб отвести возможные угрозы.
Король:
А я по рыцарству приказ – без лишних слов,
Готовьте королевскую печать,
О, как же хочется плоды своих трудов
Обеими руками мне пожать.
Действие пятое
Служанки, старая и молодая. Внешние покои перед королевской спальней.
Молодая служанка:
Пол дня уже как стонет, не смолкая,
Упорный лекарь этот Ланселот,
Но и болезнь ему досталась злая,
Пока своих позиций не сдает.
Старая служанка:
Болезнь? Какая глупость – нету сил,
Сочла б я за огромное везенье,
Когда б меня кто ею наградил,
Чтобы пройти подобное леченье,
Ушам ты веришь слушающим вздор,
А я тому, что видела глазами,
Как наш колдун, закончив свой осмотр,
Сам трясся, как больной, суча руками,
Как Ланселот отводит мутный взгляд,
Такой, что девственность готова удавиться,
А королева все краснеет невпопад,
Как бы мечтая с ней опять проститься.
Молодая служанка:
Как груб и невоздержан твой язык,
Ты всюду видишь только лишь дурное,
Трясется Мерлин – он на то старик,
Краснеет кто – так тело молодое.
Старая служанка:
Опять ты глупостью меня смешишь,
Конечно, рыцарский язык нежнее,
Он, даже если в мыслях с ним грешишь,
К нам наяву становится добрее,
Но хоть он сладок, искушен как Змей,
Во мне чего-то крепнет подозренье
В наличьи в теле рыцаря частей -
Других участников активных исцеленья.
Но слышишь, Ланселот хоть и орел,
Слабеет он, раз ослабели стоны,
Уверена - король наш приобрел,
То, с чем сложнее примерять короны.
Молодая служанка:
Я знаю, бедная, считаешь ты - всегда
На плод запретный урожайные года,
Что миром движет аж со дня творенья
Обман, нажива и совокупленье.
Старая служанка:
Ну наконец-то – умные слова,
Не каждой женщине мешает голова,
А вот и рыцарь – бледен, истощен,
Чесотку, видно, охранял дракон.
Тебя, наверно, скоро позовут.
Как рыцарь все вложил в геройский труд,
Так не осталось у меня сомненья,
Чудесное свершилось исцеленье!
Действие шестое
Ланселот. Один
Во мне бурлят восторг и изумленье,
Меня унес на крыльях ураган
И разметал на части в исступленьи:
Какая женщина, какой вулкан!
Участник я во множестве сражений,
На мне живого места нет от ран,
Повержен страстным соприкосновеньем,
Какая женщина, какой вулкан!
Слепец, не знавший света и горенья,
Довольный сном убогим истукан,
Прозрел разбуженный небесным пеньем,
Какая женщина, какой вулкан!
------
Знак вечности, сверкнувшей на мгновенье,
В камнях, как я застывших в восхищеньи,
Алмазов горсть, жемчужные ракушки
(Какая женщина не любит побрякушки),
Ее просил на память их хранить,
Но чем я буду Мерлину платить,
Ведь золото и честь за них отдам,
Дороже лишь любовь прекрасных дам.
------
Сейчас, когда прошло сердцебиенье,
И в голове развеялся дурман,
Скажу одно – мне было откровенье:
Какая женщина, какой вулкан!
Действие седьмое (и последнее)
Мерлин и Ланселот
Мерлин:
Ну вот теперь ты, кажется, доволен,
Исполнилась с лихвой мечта твоя,
Плати платеж, который оговорен,
Чтобы доволен также был и я.
Подарков ожидает Вивиана,
Прекрасно зная, как благодарить,
А я - когда она сорвет сутану
С меня, чтоб благодарность получить.
Ланселот:
Ты - маг от бога и большой мудрец,
Я горд и счастлив нашей старой дружбой,
Ты лучше, чем Моргана, наконец,
Готов я сослужить тебе любую службу.
Мерлин:
Зачем любую – золото давай,
Оно сейчас мне больше пригодится,
С ним я могу подняться прямо в рай,
А без него в ад вынужден спуститься.
Ланселот:
Я полагал его в сражениях достать,
И это обещал в порыве страсти,
Но только в том, где его можно потерять,
Мне довелось пока принять участье
Мерлин:
Я тоже должен слушать свою страсть,
Так вот - моя твоей не даст отсрочку,
В бою добыть не смог – изволь украсть,
Не смог украсть - грабь на дорогах – точка!
Ланселот:
Уймись, старик, и терпеливо жди,
Я – рыцарь, не сносящий оскорбленья,
А с Вивианы в долг пока возьми
И не испытывай мое терпенье.
Мерлин, оставшись один:
Я вышел из себя на целый миг,
Но чтобы рыцарь так нарушил слово,
Колдун я старый – вовсе не старик,
И у меня для мести все готово.
Не он, а я смертельно оскорблен,
И путь отмщенья свыше мне подсказан,
Он сделал это дерзким языком,
Его язык и будет мной наказан.
Прием проверенный я применю,
Но вот жену и сладость наслажденья
Совсем другою целью заменю:
Ей станет муж и горечь униженья,
Все та же мазь, все те же короли,
Все тот же дар целительства у ‘друга’,
А что-же вместо платья там вдали -
Штаны ее величества супруга,
В их содержимом нет ни проку ни вины,
Но зуду все равно – какое приложенье,
Естественна как брань зараза от жены,
Да здравствует король и лекарское рвенье!
Короче, в панталоны короля
Залью ка я остатки эликсира,
История, боюсь, войдет в века
И чья-то вдохновится лира...
От автора
Что было дальше – мне неинтересно,
Я рассказал лишь то, что захотел,
Вы извините мой поток словесный
И что, как скромник, я не преуспел,
За стыд обиженный мне станут оправданьем,
Быть может, в снисходительных глазах
Источник вдохновенья с мирозданьем -
Все женщины с младенцем на руках.
Законы вечные диктует нам природа
В круговороте жизни и крови,
Нужна любовь для продолженья рода,
А продолженье рода - для любви.
Заключение
Оставим песне женский силуэт,
Безумства рыцаря, наивность короля,
Я поклонюсь вам в стиле ‘менуэт’,
Простите, если время тратил зря.
Закончив все, как в жизни, без чудес,
Вернемся мы в нее издалека,
Опустим синий занавес небес,
И скроется мечта за облака,
Расстает в серой дымке слабый свет,
Свирели нежный голос уплывет,
И с ними радуга сойдет на нет,
Воображенья завершая взлет...