Хех, странная выдалась тирада дней:
Приехавши обратно рано утром,
Не обнаружив встречи, прошёлся вдоль аллей
Выкуривая сигарету медленно-попутно.
Я вскоре должен был уехать
Не навсегда, но на надолго.
Прикрыть все старой жизни вехи
Покрывалом времени, подобно шёлком.
Разбуженный двенадцати-утровым солнцем,
Я начертал невидимый план встреч.
Там не стояло имя незнакомца.
Там не было и тех, кто мог меня привлечь.
Там были те, кому я доверял.
Там были те, кого люблю всем сердцем.
Там были те, кого боялся потерять,
И те, кто помогает мне душой согреться.
Шли дни и ночи,
А я всё двигался своею вагонеткой
Тогда и приоткрылись мои очи
На события прошедшей десятилетки.
Кто для меня кем был,
Кто мимо сердца пролетел со свистом.
В пьяном забытье корабль понимания приплыл,
Тогда и стало всё понятно и кристально чисто.
Я обнял напоследок тех,
Кого любил, превозносил и уважал,
С кем связывал все радости утех
Но лишь один тогда и провожал...
Я уезжал с тяжёлым сердцем:
Приеду вот зимой обратно я,
Будет ли оно пылать всё в тех же герцах?
Или перевяжет льдом артерию серая змея?
Ревёт в ушах нетленная
Раммштайновская "Mein Herz brennt!"
А вторит ей в наушниках моих бессменная
Линкинпарковская "In the End".
И вот я подъезжаю к новой жизни,
Счёт пошёл уже на метры
Проблем, как сойду, на шее миллион повиснет,
Но к мечте всегда ведь против ветра?
Я ещё раз взгляну на восток
Туда, где вслед за солнцем появился
Семнадцать лет назад.. маленький росток
Рождён был, чтоб здесь, в столице, очутиться.