Иногда по традиции доброй со злобой тупою
аргументы и люди, сливаясь в колючий поток,
заручившись оружьем, "ура" произносят толпою
и старательно тянут последний невидимый слог.
В окопавшихся склепах, полях и на улицах дымных
им внимает противник, который по слухам знаком,
размышляющий, как и они, и слагающий гимны
о просторах, царях, божествах, но другим языком.
Оба станут сверкать и греметь, и расскажут войну вам,
и растают на солнце, от крови и спора красны,
кто из них перманентный архангел с карающим клювом,
кто дежурный антихрист на стрёме насущной вины.
А потом возродятся и станут заделывать раны
двухметровых окопов бальзамом простившей земли,
будут гулкие речи, как площадь на праздник, пространны,
о величии смерти, развеянной ветром вдали.
И склоняя на злые лады до случайных нелепиц,
ты почувствуешь соль на губах и кипящий прибой,
человек, человечество, чел и чувак-человечец
именуя стихию, живущую рядом с тобой.